Онлайн книга «Щенки-медвежатники»
|
– Стыдуха, как низко мы пали, – сокрушался Мишка. У Генки было другое мнение. – А что вы предлагаете? Расплеваться? Он с ходу перекроет нам кислород. Как мне тогда на работу ходить? Меня ж встречать будут. Про себя Андрей соглашался с другом. В самом деле, их свобода передвижения по центру зависела от того, как к ним относится Крюк. Пришли в Новостройку, сели на скамейке возле дома. Андрей был молчалив. – О чем дум-дум? – спросил Генка. – Я почти уверен, мы попали на гоп-стоп не случайно. Нас пасли, – сказал Андрей. – Кто других подозревает в ненадежности, тот сам ненадежен, – многозначительно произнес Мишка. Он явно имел в виду Крюка. На другой день они встретились на чердаке. Там было душно, пахло пометом голубей и кошками. Вылезли на крышу. Соседний дом был готов. Расконвоированные зэки грузили в машины строительный мусор, сматывали колючую проволоку. – Говорят, зэков больше не будут возить в город, – сказал Мишка. – Кто ж будет дома строить? – спросил Генка. – Вольняшки. Жизнь менялась. – Говорят, на первом этаже нового дома будут магазины. Продовольственный, промтоварный и ювелирный, – сказал Мишка. Похоже, он на что-то намекал. Генка отреагировал первым. – Разгубастился. Знаешь правило: не блуди там, где живешь? – Если станем работать в своем районе, не надо будет ни с кем делиться, – парировал Мишка. Слово «работать» в таком непривычном смысле понравилось Генке и Андрею. – Мы должны быть как братья, – мечтательно сказал Мишка. – Это у нас с тобой нет братьев, а у Андрюхи целых два, – заметил Генка. – Брат не всегда друг. А настоящий друг всегда брат, – сказал Мишка. Им захотелось есть. Мишка сбегал в магазин, принес пирожков с ливером. После жратвы настроение поднялось. Генка закурил, растянулся на крыше и спросил: – Мишаня, как считаешь, Андрюха хороший товарищ? Мишка не уловил шутливого тона и ответил всерьез: – У меня такого кента еще не было. – Друзья должны всем делиться и во всем помогать друг другу, так? – продолжал Генка. – Угу, – осторожно согласился Мишка. – Я что хочу сказать, – не унимался Генка. – Андрюха завел себе Любашу. А мы с тобой до сих пор в девочках ходим. Разве это дружба? Теперь Мишка все понял и отозвался в том же тоне: – Конечно, это не по-товарищески. – Могу свести с Жанкой. Но за последствия не отвечаю. Насморк можно подхватить, – предупредил Андрей. – Насморка нам не надо, – сказал Генка. Мишка, как всегда, нашел выход из положения: – Геныч, не бери в голову. Купим презервативы. – Ладно, попробую договориться, – пообещал Андрей. Вечером, когда стемнело, Андрей пришел в больницу, заглянул в окна. Катя ходила по палатам, делала инъекции. Потом вернулась в ординаторскую и открыла книгу. Услышав стук по стеклу, подошла к открытому окну. – Мне надо повидать солдата, – сказал Андрей. – Вы что, знакомы? – Да, – соврал Андрей. Катя впустила его в реанимационную. Андрей остановился в дверях. Солдат с усилием приподнял веки. В его глазах стояли боль и усталость. «Я идиот, – выругал себя Андрей. – Зачем я сюда пришел? Что я хотел сказать? Ведь что-то же хотел». Он взглянул на другого больного, лежавшего с закрытыми глазами, и вздрогнул. Это был Фурик. Андрей повернулся и вышел из реанимационной. Катя догнала его. Они сели во дворе на скамейке. – Их допрашивали? – спросил Андрей. – С солдатом говорили минуты две. – А с тем, другим? – Нет. Он – тяжелый. – Что ты нашла в этом Адаме? – Он сильный, красивый. – Богатый. – Не в этом дело, – сказала Катя. – Понимаешь, я не русская. Поэтому, наверное, не люблю мужиков. Меня от них просто воротит. А он не мужик. Хотя, может быть, страшнее мужика. – А где твой отец? – Умер. Он очень переживал, что нас выслали. По-моему, эта обида убила его. Он очень хотел, чтобы я стала врачом. Я скоро уеду в Семипалатинск поступать в медицинский. – Если поступишь, я приеду к тебе, – сказал Андрей. Катя ничего не ответила. После долгого молчания Андрей спросил: – Если у меня будет много денег, уйдешь от Адама? Катя покачала головой. – Нет. – Почему? – Потому что он уважает меня больше, чем ты. – Шмотки покупает, да? Катя молчала. – Ты просто боишься этого чеха! – Его все боятся. – Хочешь, я тоже стану страшным? – Не надо. Ты и так сильно изменился. – Может, мне убить его? – спросил Андрей. Катя посмотрела на него со слабой улыбкой. – Разве ты способен? – Я уже убил его девяносто раз, – сказал Андрей. – Еще десять – и убью по-настоящему. – Не понимаю, зачем я тебе, – удивилась Катя. – Что ты во мне нашел? Я так понимаю, тебе нравится мое тело. Тогда чем ты отличаешься от Адама? – Ты добрая. – У тебя тоже хорошая душа. Только у тебя что-то с глазами. У тебя стали другие глаза. – Неужели ничего нельзя изменить? – спросил Андрей. Катя встала. – Ладно, иди. Андрей обнял ее. Она не сопротивлялась. Она только прерывисто и глубоко вдохнула. От нее веяло какими-то цветами, и губы ее были горячие, податливые. Она обхватила его за шею. Он почувствовал трепет ее тонкого упругого тела. «Неужели она меня все-таки любит?» – подумал он. Андрей вернулся домой под утро. Поднялся по лестнице, влез в форточку. Дверь в комнату родителей была приоткрыта, виднелась полоска света. – Замолчи! – слышался голос отца. – Это ты молчи и слушай, – говорила мать. – Заткнись, я сказал! – прикрикнул отец. – Не заткнусь! – упрямо отвечала мать. – Имей мужество хоть раз выслушать правду. – Нужна мне твоя правда! – Помнишь, ты все повторял: один сын – не сын, два сына – полсына, а вот три сына – это сын? – Ну и что? |