Онлайн книга «Дело озорной наследницы»
|
– Не обязательно, – возразил Трэгг. – Бывали случаи, когда удавалось произвести идентификацию по меньшему количеству совпадений. – По скольким? – Иногда достаточно девяти или десяти – при условии, что исключается возможность случайного совпадения. – Но в данном случае это не исключается? – Нет. – Шести пунктов недостаточно для идентификации? – Самих по себе – нет, однако следует брать в расчет и другие моменты. Когда вы рассматриваете вероятность шести пунктов сходства в отношении отпечатков сильно разложившегося тела, где отпечатки вообще сложно получить, учитываете квитанции за получение арендной платы от Дорри Амблер, ключ от квартиры Дорри Амблер в сумочке, найденной рядом с трупом, возраст, пол, размеры, цвет волос – все это, вместе взятое, дает очень высокий процент вероятности. – Вот именно. Вы имеете высокий процент вероятности идентификации, однако вы не можете поклясться, что это было тело Дорри Амблер. – С полной уверенностью поклясться не могу. Нет. – Когда вы говорили о проценте вероятности, вы упомянули пол, – продолжал Мейсон. – Пол сам по себе дает малый процент вероятности, не так ли? – Ну, так. – Шесть совпадений не доказывают идентичности отпечатков пальцев? – Нет, я это уже объяснял, шесть совпадений дают нам, я сказал бы, один шанс из пятидесяти, что это не тело Дорри Амблер. Наличие ключа от квартиры Дорри Амблер – еще один математический фактор. В Лос-Анджелесе сотни многоквартирных домов, в доме, о котором идет речь, десять этажей, на каждом по тридцать квартир. Мы имеем ключ от девятьсот седьмой квартиры. Это дает один из трехсот, умножаем на пятьдесят и получаем один шанс из пятнадцати тысяч, что… – Минутку, – перебил Мейсон. – Вы выступаете не как эксперт-математик, лейтенант Трэгг. – Но я могу назвать себя экспертом по расследованию преступлений и в состоянии провести простой математический расчет. – Вот именно. Вы в состоянии поворачивать цифры таким образом, чтобы в результате получилось что-то астрономическое, что идеально подойдет вашим целям. Но к делу можно подойти и с другой стороны. Существуют два пола, следовательно, то, что найден труп женщины, дает нам один шанс из двух. Одна десятая всех женщин находятся в возрастных рамках, определенных вами, следовательно, мы получаем один шанс из двадцати, что это Дорри Амблер. В той возрастной группе такой цвет волос встречается у одной из двадцати, так что снова умножаем и получается один шанс из четырехсот и… – Это несправедливо, – возразил лейтенант Трэгг. – Вы искажаете факты. – Я рассуждаю подобно вам, пытаясь математически вывести процент вероятности. А теперь ответьте на вопрос, лейтенант: вы не в состоянии утверждать, вне всякого разумного сомнения, что это труп Дорри Амблер, не так ли? – Нет. – У меня все, – объявил Мейсон. – Мне хотелось бы пригласить еще одну свидетельницу, несколько нарушая порядок, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – Роузи Честер, займите, пожалуйста, место дачи показаний. Роузи Честер оказалась рыжеволосой крупной женщиной, с твердой линией рта, подчеркивающего ее циничность, и наблюдательными глазами. Она прошла вперед и приняла присягу. – Где вы проживаете в настоящий момент? – обратился к ней Гамильтон Бергер. – В окружной тюрьме. – Вы знакомы с обвиняемой? – Да. – Когда вы впервые с ней встретились? – Мы провели ночь в одной камере. – Вы тогда обсуждали Дорри Амблер? – Да. – Обвиняемая говорила что-нибудь о ней? – Обвиняемая заявила, что Дорри Амблер никто никогда больше не увидит. – Вы еще о чем-нибудь говорили? – Я поинтересовалась, не боится ли обвиняемая, что Дорри Амблер отберет у нее часть имущества. Обвиняемая рассмеялась и ответила, что Дорри Амблер никогда больше не объявится, чтобы на что-либо претендовать. – Это происходило до или после обнаружения трупа? – Думаю, что труп уже обнаружили, однако обвиняемая об этом не знала. Это держалось в тайне. – Вы можете проводить перекрестный допрос, – предложил Гамильтон Бергер Мейсону. – Вы ожидаете суда за совершение преступления? – Да. – Какого? – Хранение марихуаны. – Как только вы переговорили с обвиняемой, вы сразу же связались с окружным прокурором? – Вскоре после. – Как вы с ним связались? – Он сам связался со мной. – О, значит, вас предупредили, что поместят в одну камеру с обвиняемой, и велели попробовать ее разговорить? – Что-то в этом роде. – И вы попытались ее разговорить? – Ну… Конечно, когда сидишь с кем-то вдвоем в камере… Делать, в общем-то, нечего… – Так вы пытались или не пытались ее разговорить? – Ну… да. – И пытались заставить ее сделать какое-то уличающее ее заявление? – Я пыталась ее разговорить. – По указанию окружного прокурора? – Да. – А почему вы вдруг решили выступить в роли источника информации для окружного прокурора? – Он меня попросил. – А что он вам пообещал, если вам это удастся? – Он ничего не говорил. – Ничего не обещал? – Нет. – А что он сказал по поводу того, что не может вам ничего обещать? – О, он заявил, что, если пообещает мне что-нибудь, это снизит силу моих показаний, поэтому мне придется положиться на его чувство благодарности. Мейсон улыбнулся и повернулся к присяжным. – У меня все, – сообщил он. – У меня тоже все, – сказал пунцовый Гамильтон Бергер. – Объявляется перерыв до девяти тридцати завтрашнего утра, – постановил судья Флинт. – На этот период обвиняемая остается под стражей. Присяжные должны помнить, что они не имеют права обсуждать дело между собой и никому не должны позволять обсуждать его в своем присутствии. Судья Флинт встал и покинул зал суда. Минерва Минден схватилась за рукав Мейсона. |