Онлайн книга «Прикосновения зла»
|
В этом укромном местечке Мэйо и задумал устроить засаду. Гартис шёл неспеша – длинная тога приучала к степенной поступи. Молодой нобиль затаился, словно волк, подпуская добычу ближе. Толстяк ничего не заподозрил, не почуял опасность. Мэйо вырос перед ним, как из-под земли, оскалился и с размаху огрел палкой по шее. Гартис коротко вскрикнул. Второй удар пришелся по спине. Боль обожгла так, что из глаз брызнули слезы. Перепугавшись, работорговец попытался удрать на четвереньках, но не успел – на поясницу обрушился третий удар. – Куда собрался, жирная гнида? – прошипел знакомый голос. – Мы только начали урок. – Пощадите! – хрипло взмолился толстяк. – Я заплачу! Золотом! – Ты заплатишь, – Прозвучало из тьмы. – Своей кровью. – Умоляю… Мэйо схватил его за волосы и стукнул лбом о мостовую. – Кто ты? – стонал Гартис. – Кто тебя подослал? – Никто. Я здесь по своей воле. – У меня много золота… Отпусти… – Отпущу, – пообещал Мэйо. – Только дам тебе одно наставление. Он сунул палку в уличный светильник и пламя охотно перекинулось на сухое дерево. Вернувшись к толстяку с факелом в руке, молодой поморец вновь дëрнул его за волосы и ткнул в лицо огонь. – Смотри, гнида! – приказал Мэйо. – Не вздумай закрыть глаза! Гартис орал не своим голосом. Палач спалил ему брови и оставил ожоги на носу. – Ты плохо терпишь боль, – Услышал работорговец. – А теперь прими наставление, вонючий ублюдок. Если мне донесут, что ты по своей прихоти и скудоумию издеваешься над невольниками, бьешь их без причины, я вернусь. Вернусь, затолкаю эту палку в твой жирный зад и стану вращать, пока ты не захлебнëшься собственным криком. Тебе понятно? – Да, – всхлипнул Гартис. – Доброй ночи, почтенный. Мэйо бросил тлеющую палку в ручей и растворился во мраке… После бурной ночи Нереус проснулся с неспокойным сердцем. Йина безмятежно дремала на его плече. Повернув голову, раб увидел полулежавшего на софе Мэйо. Нобиль придвинул столик поближе и лакомился остатками ужина. – Господин, – позвал геллиец, желая убедиться, что всë происходит наяву. Поморец призывно махнул рукой: – Иди сюда. Нереус выбрался из-под одеяла и, не прикрыв наготы, опустился на ковер возле ног хозяина: – К вашим услугам, господин. Мэйо скривил рот: – Опять за старое? Поешь со мной. Нужно хорошенько набить желудок. – Это необходимо для… отсечения плоти? – Нет, – ухмыльнулся нобиль. – Просто ещё не скоро удастся как следует подкрепиться. – Вы куда-то уезжаете? – Вроде того. Не болтай. Ешь молча. Вскоре и Йина очнулась ото сна. Рабыня грациозно поднялась с кровати и, не спрашивая разрешения, уселась на край софы. Девушка прильнула к Мэйо, погладила его по волосам и щеке: – Бедный мой… Опять измучен бессонной ночью… Нобиль потëрся о её ладонь, поцеловал игривые пальчики: – Не жалей меня. Так было нужно. – Я знаю. – Лучше скажи, что там сестра? Здорова ли? Наблюдавший за странной сценой Нереус услышал незнакомые нотки в голосе господина и заподозрил, что это нечто большее, чем братская забота. – С ней всë в порядке, – ответила рабыня. – Тревожится за вас. – Напрасно. Я полон сил, идей и планов. – Ваши ночные отлучки… – Тс-с-с! – Мэйо поцеловал её, вынуждая смолкнуть. – Поведай лучше, ты обучила премудростям любви нашего скромника? – Геллийский вепрь! – с придыханием ответила Йина. – В нём столько нерастраченного чувства! – А как этот паршивец краснеет! – расхохотался нобиль. – Его застенчивость приводит меня в восторг! Услышав слова хозяина, Нереус против воли зарделся до кончиков ушей. – Вот! Погляди сама! – Мэйо указал на лицо невольника. – Горит огнём стыда! Проглотив финик, поморец обратился к рабу: – Послушай, Нереус. В любви нет ничего плохого. Она даёт нам силы жить. Так пишут мудрецы. Теперь ступай к себе. Помойся, смени одежду и жди сигнала. Мэйо устало откинулся на подлокотник: – И ты иди, Йина. Хочу побыть один. Час-два передохнуть перед грозой. Геллиец быстро глянул в окно: там голубело небо, ясное, без единого облачка. Сидеть без дела было сущим мучением. Нереус изводил себя худыми мыслями. В итоге раб принял решение проследить за хозяином и выяснить о какой грозе шла речь. Бродя по дому, геллиец случайно обнаружил рыдающую Йину. Она забилась в закуток под лестницей, вытирая слезы подолом платья. – Кто тебя обидел? – Нереус тронул девушку за плечо. – Молодой хозяин… – всхлипнула Йина. – Мой хозяин?! – Молодой хозяин что-то натворил… Его отец в жутком гневе. Призвал… к себе для объяснений… Мне страшно за Мэйо! Нереус побежал по ступеням наверх, запрыгнул на декоративную панель и ползком пробрался в нишу, через которую в покои главы семейства по праздникам сыпали благоухающие лепестки цветов. Отсюда нельзя было что-то рассмотреть, но отчётливо слышались зычные голоса поморцев. – Где ты был этой ночью? Отвечай! – грозно выкрикнул сар Макрин. – Развлекался со своими рабами, – без запинки выдал Мэйо. – Лжëшь! Наглец! – В чём ты меня обвиняешь? – И у тебя хватает дерзости спрашивать?! Ты избил достопочтенного Гартиса, изуродовал его лицо, негодяй! – Он подал на меня жалобу? – Нет, Мэйо. Он сказал людям, что не узнал нападавшего. Но жене, разумеется, открыл правду! Эта мудрая женщина написала письмо твоей матери, умоляя оградить их семью от несправедливого преследования! – Значит, ты до сих пор читаешь её почту? Удар кулака по столу заставил Нереуса вздрогнуть. – Не твоё дело! – проревел сар Макрин. – Говори! Сейчас же! Зачем ты искалечил Гартиса? – Я не помню. – Врёшь! Смотришь мне в глаза и бесстыже врёшь. – Это всё болезнь. Наверно, я снова ходил во сне… – И хлестал горящей палкой почётного члена городского совета! Оскорблял его! Грозился убить! |