Мы еще не доели мясную кашу, когда в дверь постучали. Нелл с облегченным вздохом бросилась открывать. Я не смогла не улыбнуться. Девчонка явно чувствовала себя не в своей тарелке за одним столом с господами.
В открытую дверь сначала протиснулась дубовая кадка, подталкиваемая багровым от натуги хозяином гостиницы. Я смотрела на все это дело с недоумением ровно до того момента, как в дверях показались Шанти и бабища с ведрами, полными горячей воды. Вот тогда до меня дошло, что кадка – это моя ванна. Я едва не поперхнулась кашей.
Пока мы доедали, хозяева споро натаскали полную кадку парующей воды. Бабища, которую, как оказалось, звали Магда, положила на табурет рядом с кадкой несколько простыней и поставила горшочек, размером с кулак Алекса. Хозяин гостиницы растопил камин и попрощался с нами до утра, пожелав спокойной ночи.
Дождавшись, когда в коридоре стихнут чужие шаги, Алекс поднялся на ноги:
– Нелл, запри дверь на засов. Меня не ждите.
На пороге комнаты Алекс обернулся и ласково мне улыбнулся. А у меня тревожно екнуло сердце.
Пусть и ненадолго, но я снова осталась одна в этом чужом мире.
Глава 29
Заперев за вампиром дверь, Нелл тут же метнулась к кадке с горячей водой и начала какие-то странные приготовления. Я даже рот приоткрыла от изумления, настолько чуждым это все казалось. Мне, выкормышу двадцать первого века, привыкшего к благам цивилизации в виде душа, махрового полотенца и шампуни в ярком тюбике, кадка, полная горячей воды вместо ванны казалась каким-то странным сном.
– Миледи, – в голосе Нелл звучало одновременно почтение и робость, – если вы уже закончили, то пожалуйте сюда. Пока вода еще горячая. Мыться в холодной воде и неприятно, и заболеть недолго.
Я чуть не икнула от таких слов. А служаночка невозмутимо выудила откуда-то маленькую деревянную лесенку и приставила ее к боку кадки.
Раздеваться при девчонке мне было… странно. Нет, я читала в многочисленных книгах, что аристократкам всегда помогают служанки и камеристки. Но когда тонкие девичьи пальчики взялись за пояс моих джинс, я замерла. А Нелл, словно и не заметив ничего, как ни в чем небывало, прощебетала:
– Даже если бы и милорд герцог, ваш супруг, не сказал, что вы не местные, все всё равно бы об этом догадались. Ваша одежда очень странная.
Я подняла на служанку настороженный взгляд. Но девчонка этого даже не заметила, заинтересованно разглядывая мой кружевной бюстик: с некоторых пор я носила только дорогое, хорошее белье. Наверное, это было глупо, но даже когда Алекс от меня ушел, я каждый день, надевая шикарные комплекты, подсознательно надеялась на повторную встречу с ним.
На мое смущение и зажатость Нелл не обратила внимания, невозмутимо придержав меня за руку, пока я по ступенькам поднялась к пузатому боку кадки. Оказалось, что это не первая попавшаяся бочка, а специально приспособленная: внутри тоже были ступени, по которым можно было спуститься в воду, а потом и сесть на них. Стоило мне только опуститься в горячую воду, как Нелл зачерпнула что-то из горшочка и растерла по влажной тряпице. В воздухе поплыл тонкий, едва заметный цветочный аромат, и я догадалась, что в горшочке было мыло.
Тряпицу Нелл вручила мне. А сама занялась моими волосами, распутывая их, очищая от лесного мусора и промывая от пыли и грязи. Мне уже приходилось мыть голову в салонах красоты. Но там я сидела в кресле и одетая. А тут… В общем, расслабиться под руками служанки я так и не смогла. И испытала настоящее облегчение, когда Нелл подхватила одну из простыней и предложила мне выбираться из воды.
Устроив меня у огня, Нел смущенно поинтересовалась:
– Миледи, вы не будете против, если я…
Голос служаночки увял. А она сконфуженно махнула рукой назад, на кадку.
Я оглянулась. Пар от кадки уже не поднимался. На краю сиротливо лежала забытая тряпица, которой я мылась вместо мочалки. На табурете осталась лежать еще одна сухая простынь. Рядом стоял кувшин с чистой водой. Два других Нелл использовала, когда промыла мне голову и окатила меня, когда я выбиралась из кадки. Неожиданно меня осенило:
– Ты хочешь помыться в этой же воде? Но может…
Нелл энергично замотала головой:
– Милорд не велел отпирать без него дверь. К тому же, вода еще почти чистая. И я ополоснусь потом чистой. Из кувшина.
У меня все это в голове не помещалось. Вот тебе и магия. Вот тебе и сказка. Я растерянно кивнула головой, давая свое согласие. И девчонка радостно бросилась к воде:
– Благодарю вас, миледи!
Нелл споро сдернула с себя футболку Алекса и огорченно выдохнула при виде порванного лифа платья. А меня вдруг осенило:
– Нелл, а как так вышло, что ты оказалась выброшенной из кареты с порванным платьем? Ты же вроде бы говорила, что граф путешествовал с женой?
Руки Нелл, распутывавшие остатки шнуровки на груди, замерли. Девушка побледнела и у нее задрожали губы:
– Графиня тоже была там… в карете… но… ей было все равно. – Девушка судорожно вздохнула и прикрыла глаза, словно переживая все заново. – Она просто отвернулась к окну и сказала: «Оставь меня в покое. Тебе девчонки мало?»
Нелл подняла на меня полные слез глаза:
– Миледи, я не знала, что так бывает. Батюшка и матушка говорили, что аристократы – благородные люди. Среди них часто бывают маги. Вот как ваш супруг. А маги не могут быть подлыми. Их сила им такого не позволит. Я потому и согласилась, не раздумывая. А графиня… Она просто велела угомонить меня, когда я начала вырываться из рук графа и плакать. Разве так может быть, миледи?
Я сочувственно вздохнула. Бедняга Нелл, досталось ей. А служанка судорожно зажмурилась и смахнула слезы с глаз:
– Я не знаю, как так получилось, что я выпала из кареты. Граф ударил меня за то, что, сопротивляясь, я оцарапала ему лицо. В голове словно что-то взорвалось. Кажется, я упала на дверь. Больше ничего не помню.
Нелл жалобно смотрела на меня, словно спрашивая: «Ты мне веришь?» Я вздохнула:
– Забудь, Нелл, все уже позади и закончилось хорошо. Ты с ними больше не встретишься. Мойся, вон, вода остывает.
Позже, уже когда магическое освещение было потушено, а Нелл тихо посапывала на лавке в углу, я никак не могла уснуть. Лежала на тюфяке, пахнущем сеном и сушеными травами, и думала, кем нужно быть, чтобы отдать служанку мужу для сексуальных утех, а самой равнодушно сидеть рядом, глядя в окно. Слишком уж это жестоко для женщины. Пусть даже и для женщины средневековья. Какой-то это совсем не сказочный мир.
Этой ночью я еще долго не могла уснуть, обдумывая жестокое и равнодушное поведение супругов Кроули. От них, без всякой видимой причины, мои мысли перескочили на дочь хозяина гостиницы. Могло ли быть так, что девчонка распознала в Алексе вампира? Или это ее «смерть» относится не к нему? И почему только я разглядела свечение дверной коробки? И что это вообще значит? Вопросов у меня было очень много. Но спросить было не у кого. И ответы сами собой не находились.
