Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
– Это я вас должен спросить – ну? – не менее сухо отозвался капитан. – Что у вас с глазом такое? И что вообще стряслось? Где Алла Сергеевна? – Откуда я знаю, где Алка? – обиделся Шендерович. – Это вы должны знать. Вы ж с ней встречались, разве нет? – Нет! – отрезал капитан. – Алла ушла с вами утром и не вернулась. Я, знаете ли, не привык… – Блин! – Шендерович покрутил головой. При этом он беспомощно таращился то на капитана, то на Гиви. – Вот это номер! Неужто кто-то еще склеил? Когда, блин, успел? – Я вас попрошу, – холодно сказал капитан, – не говорить об Алле Сергеевне в таком тоне. – Тон ему не такой! – Шендерович постепенно начал наглеть. – А вы, извиняюсь, куда смотрели? Ограбили тут нас – раз! Избили и ограбили! Девка пропала – два! Товар пропал – три! – Он покрутил перед носом капитана оставшимися двумя пальцами. – Янычары! Дикий народ! Вот ты капитан, ты и скажи – куда нам теперь? Паспорта, бабки – все взяли. – Погодите… – Капитан беспомощно поглядел на Гиви. – Вас что, и правда ограбили? – Да, – печально подтвердил Гиви, – куда, понимаешь, их полиция смотрит? – А Алена где? – встревожился капитан. – Что они с ней сделали? Он пружинисто подскочил к Шендеровичу и мощным рывком поднял его в воздух. Шендерович крутил головой, хрипел и пытался отмахнуться. – Я т-тебя, сволочь! – орал тем временем капитан. – Куда Алену дел, мерзавец? Путем нехитрых логических операций капитан явно пришел к выводу, что Алка, без сомнения, окончила свой земной путь на дне морском. То ли бандиты, ограбившие Шендеровича, потешившись вдоволь, бросили ее, еще живую, в мутную воду доков, то ли сам темпераментный Шендерович со своим дружком сугубо кавказской национальности надругались над бедняжкой, решили свалить все на мифических грабителей, а сами убрали ее с глаз долой от греха подальше… Темное, в общем, дело… И мокрое. В прямом и переносном смысле. И что хуже всего, каким-то боком он, капитан, оказался в это замешан. Шендерович этот, бесстыжие его глаза… Гиви крутился вокруг капитана, робко теребя его за рукав. Капитан не глядя отмахивался от него локтем. – Господи боже ж ты мой! – Варвара Тимофеевна, возникшая в дверях салона, всплеснула руками. – За что ж вы его так, Абрамыча? – За Аллу! – сквозь зубы сказал капитан. – Ну, говори, членистоногое! Где она? – Ы-ых! – Шендерович отчаянно пытался вдохнуть. Наконец он выкрутился из цепких объятий капитана, размахнулся и в свою очередь аккуратно вмазал ему в подвздошную область. Капитан лишь брезгливо поправил китель. – Милый ты мой! – в ужасе восклицала Варвара Тимофеевна, вслед за Гиви выйдя на круговую орбиту. – Михаил Абрамович! Юрочка! Юрочка, да что ж это делается? Да при чем же тут он, Юрочка? Аллочка сама ушла! Я ж ее видела! Не было там Мишеньки! И этого не пойми кого там тоже не было! – Где она была? – На всякий случай капитан вновь вцепился в Шендеровича и начал равномерно, аккуратно его трясти. – С кем? – Да не с ними, не с ними, – торопливо говорила Варвара Тимофеевна, – одна была. Отпусти его, Юрочка! Смотри, он же посинел уже… Капитан неохотно ослабил захват. Шендерович упал на стул и бурно задышал. – Рядом с вами, – наконец выговорил он, – те бандиты просто отдыхают. – Мало тебе врезали, гад, – отозвался капитан, оправляя манжеты. – Так где вы ее видели? – В музее, вот где, – пояснила Варвара Тимофеевна, – в этом их… краеведческом. – Где-где? – ошеломленно переспросил Гиви. Алка и музей в его голове как-то не складывались. Но Шендерович и капитан мерно кивали: капитан – веря в глубокую Алкину интеллигентность, а Шендерович – в не менее глубокую Алкину же непредсказуемость. – Что вы подразумеваете под краеведческим музеем, душечка? – любезно спросил капитан, приведя наконец манжеты в симметричное состояние. – Тут их как собак нерезаных. – Который же это был? – поджала губы Варвара Тимофеевна. – У парка, что ли… Гюль-ханым, что ли? Уж и не помню. Столько всего тут, в этом Стамбуле… и бутики дешевые. И базар у них, Юрочка, хороший, богатый базар. Синенькие, перчик. Скумбрия свежая и то есть, представляете? В Одессе ее днем с огнем не сыщешь. – Не отвлекайтесь, – напомнил Шендерович. Варвара Тимофеевна села за столик, положив на скатерть аккуратные пухлые локти с ямочками. – Чайку бы, – сказала она, завладев всеобщим вниманием. Капитан, вновь выпростав мускулистое запястье из манжета, щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки. – Один чай, – коротко сказал он и, оглядев угрюмого Шендеровича и печального Гиви, бросил, сжалившись: – И два пива… три пива! – Да ты садись, золотко, – пригласила Варвара Тимофеевна, видимо вписавшись в роль хозяйки салона, – садись, Яни… Или не Яни… Все равно садись. Официантка бесшумно расставила высокие, холодно блестящие стаканы, но Шендерович, зубами сорвав крышку, уже припал к горлышку бутылки. – Так в каком, мамочка? – оторвавшись от пива, спросил Шендерович. – Не так сразу, – задумалась Варвара Тимофеевна, – сейчас, погоди, Мишенька… Где ковры? Нет… Ох, скажу я вам, и ковры… Нет, это тот, где гроб стоит… – Какой конкретно гроб? – напирал Шендерович. – Ну, сракофаг этот… царя Александра… Они еще врут, что он рогатый был… Не знаю, на крышке ничего такого не нарисовано… – Искандер Двурогий, – на всякий случай пояснил капитан, – ну Александр Македонский. Саркофаг его тут, в Стамбуле. Нашли при раскопках в Сидоне. И что характерно, пустой. – Он же вроде в Индии умер, – удивился Шендерович. – Я у Ивана Ефремова читал. – Кто его знает, где он там умер, – неопределенно отозвался капитан, – а вот где вы Аллу Сергеевну видели? Там? – Там вроде, – вновь задумалась Варвара Тимофеевна, – или не там… – Надел черную корону, отшибающую память, расстроился и умер… – гнул свое Шендерович. – Еще пива, – вновь щелкнул пальцами капитан. – А вам, мамочка? – озаботился Шендерович. – А мне вина… полусладкого… красненького. – И вина, – согласился капитан. – У нас деньги отобрали, – на всякий случай напомнил Гиви. – А! – отмахнулся капитан. – За счет пароходства! – Тогда коньяку. – Шендерович привольно раскинулся на стуле. – Коньяку, – покорно сказал капитан. Гиви любовался врожденной наглостью Шендеровича. – Точно! – воскликнула наконец Варвара Тимофеевна. – Там! Еще мне рукой помахала. – Она смущенно повела плечиком. – И была она, уж извините, Юрочка, не одна. |