Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
– Атрибут соединения, – поспешно подсказал Гиви. – Истинно так! Атрибут единения и удержания! И без этих предметов Делание будет неполным! Все! Я сказал! Брат Пердурабо на миг задумался. – Сие возможно, – сказал он наконец. – Приманить сюда атрибуты – ничто по сравнению с теми трудами, коими привлек я сюда Скрижаль Силы… ибо, что бы там ни внушал этот ничтожный, это была моя заслуга, а не его… – Истинно так… – И если Брат Братьев, Кузен Кузенов соизволит подождать… – Я подожду, – милостиво согласился Шендерович, вновь опускаясь на подушки. – Ах, как ты прав был, Всеотец, когда скрыл от этого суетного, этого невежественного свою потребу в атрибутах! Как прав ты был, углядев под блестящей личиной черную суть самозванца и корыстолюбца! Как прав был, столь хитроумно отказавшись от Делания! И как ты прав, Утро Света, что доверился своему Брату… – А то! Мудрость моя безгранична. Михаил, сказал я себе, лишь только увидел этого человека, ему нельзя доверять! Ты погляди на его бегающие глаза, сказал я себе! Он замышляет недоброе! И погляди на Опору Силы, на Столп Правды, что высится рядом с ним, скромно скрывая свою личину под этим небогатым, неброским, выгоревшим одеянием! – А по-моему, очень приличный халатик, – обиженно сказал Брат Пердурабо. – Я носил его, еще будучи Розой Келли. На нем такие милые рюшечки… – Под этим скромно, но со вкусом отделанным облачением! – Так я пошел? – Ступай, Кузен. Ибо недолго осталось ждать рассвета. Брат Пердурабо сложил ладони, поклонился и скользнул во тьму. Шендерович тут же вскочил с подушек, раздраженно пнув их ногой, отчего они разлетелись в разные стороны, и как тень заметался по пещере, то и дело натыкаясь на какие-то невидимые предметы. Гиви на всякий случай жался к стене, – судя по печальному звону, ночной горшок стал одной из жертв бурной активности партнера. – Да не стой же как столп силы, – раздраженно прошипел Шендерович, – шевелись! Там, в углу, стоит блюдо с финиками. Увязывай их в эту чертову скатерть. И бутылку туда же. – Пробку никак не найду… ага, вот она! – Готов? – Готов! – Пошли… Они двинулись к выходу, но тут же наткнулись на Брата Пердурабо, который, тяжело дыша, благоговейно нес на вытянутых руках объемистый сверток. – Вот оно, о Светоч! – произнес он, отдуваясь. – Извлек я твои атрибуты силы и немало притом потрудился. Ибо, если б ты знал, кто наложил на них руку, ты бы подивился моему могуществу! – Ты воистину могуч, о Брат, – похвалил Шендерович, принимая сверток. – Так… так… все на месте. Порядок… Веди же! Брат Пердурабо повернулся и, все еще задыхаясь и время от времени приваливаясь к каменной стене, пошел по тропинке. Шендерович следовал за ним, выжидательно замирая, стоило лишь адепту притормозить. Наконец, улучив момент, он коротко размахнулся и аккуратно врезал Брату Пердурабо по затылку фомкой, обернутой для милосердия в пышную мантию. Брат Пердурабо зашатался и мягко сполз на руки Шендеровичу. – Порядок, – еще раз удовлетворенно пробормотал тот. Он аккуратно выпутал фомку, расстелил мантию на тропинку, уложив сверху беспамятного Брата Пердурабо. – Вот и ладненько, – деловито приговаривал он, стягивая на адепте узлы мантии. – Вот и хорошо… пошли, о Кузен Кузенов, пока он не выпутался из кокона. – Эк ты его! – восхитился Гиви. – Я ж говорил, держись Шендеровича. Шендерович плохому не научит. Он размахнулся, раскрутил якорь и с завидной ловкостью зацепил его за каменный выступ. – Порядок, – сказал он в третий раз, спуская вниз веревку и дергая ее, чтобы проверить на крепость. – Бери харчи, брат Гиви, и спускайся. Я проверял, тут невысоко. А я понесу атрибуты. Похоже, этот Ленуар, кто бы он ни был, в атрибутах толк понимал. Хорошие атрибуты, пригодятся. Да не боись ты! – прикрикнул он, видя, что Гиви топчется на краю обрыва, не решаясь начать спуск. – Я еще сделаю из тебя мужчину, орел мой горный. – Эх! – печально откликнулся Гиви, покрепче ухватился за веревку и осторожно полез вниз. * * * Солнце поднималось в зенит со скоростью камня из пращи, запущенного могучей рукой гиганта. От невысоких каменных глыб побежали по сухой земле, стремительно укорачиваясь, глубокие синие тени. Лучи, падая отвесно, с изощренной злостью лупили прямо в темя, отчего в глазах пульсировал багровый мрак. Гиви вздохнул: – Когда я читал про путешествия, это как-то иначе представлялось. Идешь себе и идешь. Хорошо, тепло, сухо… а тут жарко-то как… – Нечем нам прикрыть главу от пылающего небесного ока, вот в чем проблема. А посему ждет нас вульгарный солнечный удар. Но я так полагаю, потомок исполинов, что потребно нам идти по следам этих гордых животных… ибо не идиоты же они совокупно с их кормчими. – Кто их знает… они ж дикие совсем, Миша. – Верблюды? – Нет, кормчие. – Дикие-дикие, а свою пользу знают. Гляди-ка, чего там! Одинокая птица, промелькнув в раскаленном воздухе, уселась на обломок выветренной скалы. Нагло игнорируя путешественников, она, поглядывая в их сторону черным блестящим глазом, чистила пестрые перья, отливающие охрой и лазурью. – Птица! – констатировал Гиви очевидное. – Точно, – согласился Шендерович. – Я, о мой истомленный друг, не силен в орнитологии, но готов поклясться этой… Скрижалью Силы, что где птица, там вода. А где вода – там жизнь. Ну-ка, шугани ее, потомок исполинов! – Кыш! – сказал Гиви и взмахнул руками. Птица нагло поглядела на него и не тронулась с места. Гиви нагнулся, отчего в глазах совсем потемнело, подобрал сухой ком глины и запустил в вестницу небес. Снаряд пролетел по касательной и упал где-то за скалой. Птица неохотно взмахнула крыльями и вспорхнула. Покружившись какое-то время, она медленно полетела по прямой, издевательски поводя из стороны в сторону многоцветным хвостом. – За ней! – скомандовал Шендерович. – А верблюды? – Да хрен с ними! Что эти животные понимают? Они месяц без воды могут продержаться – на чистом самообеспечении. – Миша, я больше не могу… Давай вернемся! Сейчас, в пылающем свете, прохладная пещера с ее клетчатым алтарем и сомнительной чистоты жертвенным камнем казалась Гиви даже уютной, зловещий Мастер Терион – просто безобидным чудаком, а уж Брат Пердурабо – просто душкой. Зато там было полным-полно воды, хоть купайся… – Вернемся. Ну что они нам сделают? Пусть хоть что, пусть хоть змею варят… Шендерович мрачно заморгал воспаленными веками: |