Книга Все имена птиц. Хроники неизвестных времен, страница 227 – Мария Галина

Шендерович задумался.

– Вообще-то, мы здесь проездом, – сказал он наконец, – и царство мое, каковое покинул я исключительно по горячности и неразумию в поисках приключений, не меньше вашего требует досмотра и пригляда, да и, как ты уже заметил, почтенный, своею рукою, без посторонней помощи, повергли мы в прах супостата. Но я, так и быть, готов уладить ваши государственные проблемы к обоюдному удовольствию.

Эмир, казалось, тоже задумался.

– Ирам был и будет твоим царством вовеки, о Беспредельный. Однако неудивительно, коли ты в своих странствиях попираешь престолы и обретаешь короны!

– Таки да, – степенно согласился Шендерович.

Гиви тихонько вздохнул. Деваться было некуда. Пустыня за стенами шатра поросла походными палатками, словно весенними тюльпанами, и ощетинилась сотнями копий. Собственно говоря, им еще повезло, что их не тащат волоком за лошадьми, как иностранных шпионов. Так, значит, Миша опять царь! Ну-ну…

– Так куда мы направляемся? – благосклонно продолжал Шендерович.

– Как – куда? – удивился эмир. – В Ирамзат ал-имал, разумеется! В Ирам многоколонный, великий город, сердце мира!

Гиви вспомнил возносящиеся к небу белые башни, колеблемые призрачным дыханием пустыни. Шендерович, должно быть, подумал о том же.

– А-а! – протянул он. – Этот!

– Это же лишь игра света и воздуха, кою наблюдают воспаленные жарой умы! – не удержался Гиви. – Он же не существует!

– Может, ты скажешь, что и я не существую, о великий визирь Великого? – негромко, но очень внушительно осведомился эмир.

– Э-э… – промямлил Гиви. – В факте твоего существования я не усомнюсь. Ты же мыслишь, о эмир! Следовательно, существуешь!

Эмир слегка расслабился и благосклонно кивнул.

– Воистину мудрый муж этот твой визирь, – любезно сказал он Шендеровичу, – неудивительно, что он сопровождает тебя на твоих подлунных путях!

– Польза от него велика, – согласился Шендерович. – А что еще поведал тебе этот звездозаконник касательно наших дел, о водитель войска?

– Полагаю, – достаточно уклончиво проговорил эмир, – что тебе, Опора Опор, следует побеседовать с ним лично. Однако ж если ты, о Солнце Востока, Пришедшее С Запада, чувствуешь себя достаточно отдохнувшим, то твой слуга покорно просит тебя проследовать в путь, ибо твои подданные пребывают в ожидании.

Он приложил руки ко лбу и замер в почтительной позе. Шендерович вздохнул, озирая маячившие у входа силуэты часовых, довольно ловко поднялся с подушек и, откинув полог, высунул голову наружу. По стройным рядам войска прошла волна. Тысячи человек согласно затрясли копьями и заорали – слаженно, но неразборчиво. Шендерович приветственно помахал рукой и вновь нырнул в шатер.

– И я полагаю, ты прав, о Опора Трона, – согласился он, – и нам и впрямь следует пуститься в путь, дабы проследовать под… э-э… гостеприимный кров твоего дворца…

– Твоего дворца, Землеблюститель, – вежливо напомнил эмир.

– Под гостеприимный кров моего дворца, – согласился Шендерович, – пошли, Гиви…

– Опять на верблюда? – тихо застонал Гиви.

– Твоему визирю неугоден верблюд? Быть может, он предпочтет жеребца, черного как ночь, с сильными бабками, свирепого, как лев, горячего, как ветер пустыни?

– Нет, – покорился неизбежному Гиви, – пускай лучше верблюд. А этих… носилок у вас нет?

– На носилках носят женщин и престарелых, – сухо ответил эмир, – или раненых. Ты ранен, источник мудрости?

– Не-ет, – устыдился Гиви.

– Не морочь людям голову, – сквозь зубы прошипел Шендерович, – веди себя как мужчина! Прикажи, чтобы нам подвели наших животных, о эмир!

Эмир хлопнул в ладоши, и уже через пару минут несколько человек подтащили к палатке оскаленную и упиравшуюся Ал-Багум. За ней неохотной трусцой следовал Гивин монстр.

– Впереди войска поедешь ты. – Эмир склонился в поклоне, тогда как один из его воинов придерживал стремя, а еще двое держали на распялках гневную Ал-Багум. – Впереди войска въедешь ты в белые стены Ирама!

– Хорошо-хорошо, – рассеянно отмахнулся Шендерович, с размаху пихая Ал-Багум кулаком в челюсть. Верблюдица сразу успокоилась и подогнула колени – в чем в чем, а в дрессировке верблюдов покойному Шарр-ат-Тарику равных не было.

– Глядите, глядите, – прошел шепоток по рядам.

Эмир окинул войско многозначительно-гордым взглядом и птицей взлетел в седло.

* * *

Ирам и впрямь восстал из пустыни, как видение; белые городские стены, казалось, чуть подрагивают в раскаленном белом воздухе, синева небес отражалась в синих изразцах куполов. Горы полукольцом охватывали его, отчего город напоминал лежащую в каменной ладони чашу, на зеленых склонах паслись овцы, меж которыми бродили крикливые пастухи и сонные собаки, спешили с гор водоносы и поставщики снега, пестрели шатры на стоянках воинов и пастухов, в долинах лежали пышные сады, из которых даже сюда доносилось одуряющее благоухание, плескалась теплая мутная вода в оросительных каналах, сборщики хлопка при виде подъезжающего войска склонялись в поклоне, однако же никакого испуга не выказывали, а приветственно улыбались, сверкая белыми зубами, – до чего же дружелюбный у них тут народ, думал Гиви, потирая отбитый верблюдом зад.

Белая дорога одним концом упиралась в городские ворота, убегая за горизонт, – на востоке, где вставал в густом синем небе полупрозрачный серп луны, дорога растворялась в мареве, окутавшем дальние горы. Лиловые хребты упирались в низкий небосвод – от них веяло холодом. Дорога была пуста.

– Что это за горы, о эмир? – спросил на всякий случай Гиви.

– Горы Каф, о спутник Великого, – произнес эмир несколько настороженным голосом, – иначе называемые горами Мрака.

– А куда ведет эта дорога? – продолжал любопытствовать Гиви.

– В мир, – коротко сказал воин. – Ибо Ирам лежит в долине, из которой лишь один путь.

А как же нас сюда черт занес? – удивлялся Гиви. Горы Мрака он точно видел впервые.

– Чудесно ваше появление здесь, – эмир, видно, подумал о том же, – однако ж кому, как не Властителю Миров, совершать чудеса? Ибо, когда появляется в том настоятельная потребность, проходит он и через запертые двери.

– Как же, как же… – осторожно подтвердил Гиви.

– Бывают случаи, когда ифриты поднимают избранных на их ночной стоянке и переносят их, спящих, в отдаленные земли. Не то ли случилось и с вами?

– В самую точку ты попал, о эмир! – с облегчением согласился Гиви. – Именно это!

Он исподтишка поглядел на Шендеровича. Шендерович гарцевал на Ал-Багум, выпрямив шею и вознося голову так, словно на ней сверкал невидимый венец.

Мерный шум достиг его слуха. Гиви оглянулся: водоносы, побросавшие кувшины; крестьяне, отбросившие мотыги; торговцы, позабывшие про свои лотки; пастухи, оставившие стада, – все они постепенно образовали торопящуюся следом пеструю, радостно галдящую толпу, которая тащилась за войском, точно разноцветный хвост.