Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
Гиви стоял полусогнувшись, шатаясь как бы от непомерной тяжести, с пальцев его срывались белые молнии. Скала под Гиви прогибалась. – Ну командир! – восторженно орал Яни. – Ну перегрузочка! Восемь «же», не меньше! Скрижаль вспухала и колыхалась над камнем. Огненные письмена опоясывали ее сплошными полосами. Шендерович зачарованно продолжал размахивать руками, подпрыгивая на месте. – Стреляй, Яни! – прохрипел Гиви. – Я его не удержу! Стреляй! – Так я уж стрелял! Не берёт! – Бей по скрижали! По скрижали! – Из подствольника вмажь, – дружелюбно посоветовала Алка. – Одна граната, командир, – предупредил Яни. – Миша! Ложись! А, черт! Огонь! Прости, Миша! Яни прищурил глаз и нажал на спуск. Огненный пузырь дрогнул, заколебался и лопнул, разбросав вокруг багровые шарики света. Из пропасти раздался многоголосый отчаянный крик, перешедший в жалобный пронзительный замирающий визг. Азаил черной кометой сорвался со скалы, пронесся сквозь языки огня и, сложив крылья, рухнул в смыкающуюся пасть земли. Откуда-то издалека, из ущелья донесся отчаянный рев нубийских ослов. Земля тяжко вздохнула, как одолеваемое сном животное, вздрогнула, успокаиваясь, легче, еще легче, и все стихло. * * * Гиви обессиленно опустился на скалу. – Тебе плохо, повелитель? – встревожился Джамаль. – Уже нет, – печально ответил Гиви, – мне хорошо. И вообще, отвали, о Джамаль, видеть тебя не могу. Дубан поднимался с земли, отряхивая мантию. – Скрижаль Разиэля ушла из мира, – сообщил он. – Ага, – согласился Гиви, – вместе с Азаилом. – Ну, Азаил никогда не уходит насовсем, – вздохнул Дубан, – но вот скрижаль… все знания! Вся Сила, еще с допотопных времен! – Да какие там знания, – отмахнулся Гиви, – что же до силы… Вряд ли нашлась бы сила, способная справиться с этой силой… – Кроме тебя, о повелитель, – льстиво сказал неутомимый Джамаль. Эх, думал Гиви, вот это настоящий царедворец! Какая школа! – Быть может, все же он неправильно ее читал, – упорствовал Дубан, – не тот царь попался! Вот ежели бы ее прочесть по-другому! – Ее нельзя прочесть по-другому, о Дубан! Как ни читай, все равно выйдет «Йаджудж и Маджудж». И «конец света». – Но Разиэль… Покровитель слабых! Разве он стал бы писать такое? – Да разве ты не понял, Дубан? – устало сказал Гиви. – Никогда Разиэль не писал эту книгу. Ее Азаил писал. Скрижаль, пережившую Потоп. И писана она была им исключительно для того, чтобы руками сынов Адама выпустить Йаджудж и Маджудж. Ибо сам он был бессилен то сделать. – Но зачем? – удивился Яни. – Ну ладно, он такая сволочь, но зачем ему были эти Йаджудж и Маджудж? Ты ж их видел! Ну вылезли бы они оттуда – и хана человечеству! Все бы подмели! – Да ложил он на человечество! Он ради них старался! Ради них самих! – Но ему-то с них что? – Они его дети, – вздохнул Гиви, – в этом-то все и дело… – Его кровные чада, – кивнул Дубан, – неисчислимые, необузданные, запертые Господом в неизбывном мраке, в темнице, куда вечно ниспадают столбы темного огня, где положил Он им пребывать, покуда не постигнет их Великий суд и не окончится их вина, в Год Тайны. Однако ж ни у них, ни у отца их недостало силы ждать конца времен. * * * – Как Миша себя чувствует? – осторожно спросил Гиви. Дубан небрежно поиграл ланцетом. – Я пустил ему кровь, о Гиви, – зловеще произнес он. Потом успокоительно добавил: – И он, конечно, после столь пользительной процедуры чувствует себя гораздо лучше! – Его здорово шарахнуло, – посочувствовал Гиви, – ничего, теперь отдохнет. На мягких подушках, в шатре, устланном коврами… И лично я бы настоятельно советовал поить его медом и гранатовым соком, ибо никаких других толковых снадобий в Ираме нет. – Упомянутые снадобья, – буркнул Дубан, – уже понесла ему сия ваша спутница. И надо сказать, все еще пользует его, ибо сердце ее трепетно отзывается на все нужды болящего. – А! – уныло произнес Гиви. – Аллотерапия. Надеюсь, ему поможет. Дубан всем своим видом выразил сомнение по этому поводу. – Я бы рискнул утверждать обратное, – сказал он, – однако ж мой личный опыт в лечении такого рода явно недостаточен. – Тебе тоже надо отдохнуть, о Спаситель Мира, – льстиво произнес Джамаль, – ибо, хотя тебя и не сотрясло столь страшным сотрясением, битва исполинов обессилила и тебя. Я, верный, говорю тебе: отдохни. А мы, скромные, займемся насущными делами. – Оставь, Джамаль, – холодно произнес Гиви, – не верю я твоей верности, ибо верность твоя подлежит сомнению, равно как и участие. Надеюсь, впрочем, вы позаботились о моих людях. Хорошо ли их разместили? Удовлетворены ли они? – Те, кого ты называешь людьми, вполне удовлетворены, – брюзгливо сказал Дубан, – ибо некто Яни разбил свой походный шатер в дворцовом саду и затворился в нем с лютнисткой Зейнаб, и на каких инструментах они там играют, можно лишь предполагать. Знаю лишь, что, испуганные его свирепым видом, мамелюки и евнухи бежали в страхе и не осмеливаются даже ступить за завесу… Что же до остальных так называемых людей, они удовлетворяются примерно тем же образом, ибо лютнисток в гареме предостаточно. И отмечу, кстати, о Гиви, что, будь они людьми, они бы сняли обувь, прежде чем ступить через порог хотя бы и походных шатров… – Заверяю тебя, о Дубан, под ней нет копыт. Да и у Азаила не было, что бы там ни говорило предание. – Увы, – сказал Джамаль, – неисчислимые беды принес он миру, этот Азаил. Если бы я знал, что именно он скрывается под личиной святого, праведного! И надо же, чтобы он раскинул свои сети именно тут, в Ираме! – Он просто поселился поближе к своим детям, – вздохнул Гиви, – что свидетельствует о том, что и у него есть сердце, хоть и черное… Ибо нет большей муки, чем знать, что вот они, рядом, мучаются, и быть не в силах выпустить их на волю! – А все из-за тебя, звездозаконник! Это ты все напутал, о Дубан, – сладко сказал Джамаль, – неверно прочел звездные знаки. Возвел на Престол неправедного… – Звезды, – виновато заметил Дубан, – говорили, что, ежели истинный царь не вмешается, Ираму грозит конец, да и всему свету тоже. А оказалось, что конец света шел об руку со спасением мира. И все же, – он внушительно выпрямился, – хочу отметить, что древнее предсказание исполнилось. Ирам перестало трясти, истинный царь вернулся… – На сей раз ты прав, – почтительно склонился Джамаль, – вот он, сидит на Престоле, который оказался неподвластен сотрясениям земным… |