Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
В ванной шумела вода. – Там полотенце в полосочку, – крикнул я ему, – оно чистое! Только сегодня повесил. Себастиан осторожно выглянул из ванной. – У вас все как у нас, – сказал он, – ну почти все. Я неуверенно хмыкнул: – Кино, что ли, не смотришь? Или, там, сериалы по телику? – Ты про Второй канал? – Он покачал головой. – Родитель не любит. Говорит, там одна сплошная пошлятина… – Может, по-своему он и прав. Себастиан нервно оглянулся, решил, что все в порядке, и неловко уместился за столом. – Вот ты скажи, – обратился он ко мне, одновременно очищая банан, – ты ведь встроился в систему. Живешь в Верхнем Городе… Неужто ты всем доволен? – Почему? – устало сказал я. – Найди мне идиота, который всем доволен… – Но если ты понимаешь, что что-то не так… что надо менять… – А ты, выходит, знаешь, как надо? – спросил я. – И меня, пожалуйста, не приплетай. – А зачем в Нижний ходил? – Попросили. Ким теперь мне по гроб жизни… надо же, так подставить человека… – Когда я был маленький, – оживленно разглагольствовал Себастиан, – мне казалось, что все так и надо… Люди на своем месте, мы, гранды, на своем. Но ведь это же не так, правда, Лесь? – Не знаю, – устало сказал я, – это, знаешь ли, проходит… и с возрастом опять кажется, что так и надо. Шел бы ты лучше спать, малый. Тебе что-то нужно? Я поймал себя на том, что обращаюсь к нему как к парню… почему-то мы всегда норовим приписать им мужской род… Может, потому, что у нас, у людей, власть всегда ассоциировалась с мужественностью? Они, кажется, и сами это ощущают – недаром же присваивают себе мужские имена. – Нет, – сказал Себастиан, – ничего не надо… немножко неудобно будет, но ничего… Он неловко поднялся, чуть не опрокинув табурет, и отправился в детскую. Я подождал, пока за ним не захлопнется дверь, и начал наконец копаться в холодильнике в поисках съестного; Вальки нет – и холодильник пустой, подумал я. Валька была. Она стояла в дверях, угрожающе уперев руки в бока. Я не слышал, как она вошла… Небось теща накрутила, подумал я, она как-то умудрялась будить в Вальке худшие черты характера… вот и сейчас – должно быть, ее и впрямь обуял один из этих ее приступов ревности, и она решила нагрянуть с полуночной инспекцией. Чтоб уж наверняка… Я растерянно сказал: – Привет. – Привет, – холодно отозвалась она. – Ты, похоже, не один? – Вовсе нет, – торопливо ответил я, – во всяком случае… – Как же, – она мрачно усмехнулась, окинув меня презрительным взглядом, – так я и поверила… Я уже понял, к чему все идет, и встал, чтобы преградить ей дорогу, но она развернулась на каблуках и решительным шагом направилась в спальню. И тут же наткнулась на Себастиана, который, высунув голову в коридор, с интересом наблюдал за развитием событий. – Вот так так! – брезгливо произнесла Валька. – Погоди, – торопливо сказал я, – сейчас я тебе все… Но она уже отодвинула меня и решительным шагом двинулась в комнату. На миг она замерла, потом обернулась ко мне – лицо ее перекосила гримаса отвращения. – Значит, пока я там твоему сыну сопли утираю, ты вот что… – горло у нее перехватило и оттого голос звучал устрашающе, – ах ты… мерзавец, подонок, извращенец поганый… – Ты совсем не… – С мажорами он балуется… Господи, уж лучше бы ты бабу привел… – Но это… Но она уже закусила удила. – Мерзавец! – Она заплакала так, что плечи затряслись. – Ах, какой же ты мерзавец! Подонок… – Валечка, но это же совсем не… Тут вмешался этот идиот: – Послушайте, я только хотел… Тут Валька развернулась и изо всех сил вмазала мне по морде. Пока я очумело мотал головой, она развернулась и выскочила в коридор, я слышал, как простучали, сбегая по лестнице, каблучки. Я оттолкнул неуверенно топтавшегося в прихожей Себастиана и выбежал наружу – как раз вовремя, чтобы увидеть, как мигнули сигнальные огни отъезжающей от подъезда машины. Какое-то время я бежал за ней, размахивая руками, потом развернулся и побрел обратно. Себастиан все еще стоял в коридоре. – Уехала? – сочувственно спросил он. – А то… – устало ответил я. – Лесь, – нерешительно сказал он, – мне очень жаль, я… – Вон отсюда! – Я устало вздохнул и прикрыл глаза. – Демократ недорезанный. * * * Киму я позвонил рано утром – тот сразу взял трубку: видно, полночи провел на ногах. Неужто и впрямь из-за кота этого? – Ну что? – спросил он торопливо. – А пропади ты пропадом… Он понял правильно: – Ох, спасибо, Лесь. Я тебе по гроб жизни… – Это уж точно, – кисло сказал я. – Слушай, мне на службу… Давай у Золотых Ворот… – Я уже… – булькнула трубка, – уже иду. «Вечером поеду в Осокорки, – подумал я, – может, к вечеру она отойдет…» Пакетик я засунул в корешок «Объединенной истории» – тоже мне, конспирация. Заглянул в зеркало в коридоре и очень себе не понравился. Все… больше никто у меня ни о чем просить не будет! То есть всем буду отказывать… Опорные бревна Ворот истлели в незапамятные времена и были заменены декоративными бетонными брусами – кажется, горбуновский проект… Чудовищная получилась конструкция, но Городской совет утвердил… Ничего удивительного, там почти сплошь мажоры сидят. Рядом громоздился памятник князю Василию – крылья у национального героя были раза в два мощнее нормальных – художественное преувеличение. Вот так Горбунов и пролез наверх – он им на парадных портретах крылья подрисовывал… вроде чуть-чуть, а все равно совсем по-другому смотрится. У них, у мажоров, свои комплексы… Ким уже топтался рядом с Василием – никакого сравнения! Да, жалок человек! Я протянул ему «Объединенную историю»: – Возьми… почитай… – Ох, спасибо, Лесь, – повторил он. Потом нерешительно добавил: – Сколько с меня? – Век не расплатишься, дурень… – Ну все-таки сколько? Я назвал цифру. Он помолчал, потом робко проговорил: – Я частями, ладно? – Ладно… Ты хоть что-то сделал? – А как же! – Он оживился. – Сделал! С Китаем у меня интересная штука получается, такой, понимаешь, Китай… А уж народу! Ты прав был, Лесь, – тут не в жратве дело… Что-то тут другое. |