Онлайн книга «Одна любовь»
|
– Серьёзно? Это меня радует. Как у Окс дела? – Нормально. Она в Амстердаме с сестрой. Каникулы у неё. – Пусть отдохнёт девочка. А то ты её своими поручениями в гроб раньше времени загонишь. – Работа она такая, мам. – У тебя и без неё есть кому работать. – Она хороший специалист. – Как у вас с ней дела? – Ты о чём? – Не придуривайся. – Хорошо всё. Съехались. – У тебя это хоть немного серьёзно? Или мозг девчонке пудришь? – Не надо, мам, – барабаню пальцами по столу, – не спрашивай то, на что ответ тебе не понравится. – Ясно всё. Когда уже это закончится! Она раздражённо отодвигает от себя чашку. Поднимаясь со стула. – Что «это»? – Наваждение это. – Не начинай, мам. – Я не начинаю. Я вообще молчу. Смотрю на всё это и молчу. Сколько можно уже? – Я поехал. – Богдан! – Я не хочу ругаться с тобой. – Поэтому сбегаешь, да, сынок? – Чего ты от меня хочешь? Мама молчит. Смотрит в пол. – Зачем вы женитесь? Тебе же на неё плевать. – Она этого хотела, мечта сбылась. – Что ты такое говоришь? – А что? – Не смей, слышишь? Богдан, не смей. Лучше оставь её в покое. – Мы с ней обо всём договорились ещё на берегу. Она приняла все мои условия. – Это жестоко. – До завтра. Вылетаю на улицу. Поэтому и не приезжаю, потому что это мозго*бство уже за гранью. Моя жизнь никого не касается. Охрана, переполошившись, едет следом за моей машиной, сжимаю руль, перестраиваясь в соседний ряд. Отпускает. Вспышка гнева, которой уже давно не случалось. Тошнит от этого города. Плохая была идея сюда приехать. Отвратительная. Но не поздравить ма я не мог. Жаль, конечно, что так поговорили. Вечером поеду извиняться. Но это вечером. Мама не в курсе многих аспектов и думает, что Окс -жертва обстоятельств. Но она знала с самого начала, на что идёт. Этот разговор у нас с ней был где-то через три месяца после того, как я вернулся из России. Три месяца я страдал всякой хёрней, тупо тусуясь с Дорониным по миру. Окс прилетела в Майами, как сейчас помню. Башка раскалывается, в номере такой срач, что жить страшно. Шторы плотно задёрнуты, чтобы ни одна капля света не проникла и не убила мой мозг окончательно. Рядом какая-то тёлка. Вообще её не помню. Ни её, ни то, что вчера было. Доронина помню, хотя этого хрен забудешь, даже если захочешь. Перекатываюсь на бок, как дверь в номер распахивается. Окс без слов проходит к окну, резко открывая шторы. Накрываю голову одеялом, а она словно специально начинает топать там своими каблучищами и чем-то грохать. Ещё одно её движение, и мой мозг взорвётся. – Вставай, – тянет одеяло на себя, – Шелест, ты оглох? Мы улетаем. – Я сплю, отвали, Окс. – Я уже купила билеты. – Мне плевать. Я занят, у меня отпуск, – тяну одеяло на себя. – Богдан, – понижает голос, – хватит уже. Ты развлекаешься больше двух месяцев, пора завязывать. – Слушай, – приоткрываю глаза, отодвигая одеяло, – чего тебе надо от меня, а? Мы с тобой перешли границы. Но ты же понимаешь, что всё это… ты мне никто. Мы не вместе. – Женись на мне, Шелест. – Ты меня вообще сейчас слышала? – Да. Я тебе помогу, я люблю тебя, Богдан. – Я тебя не люблю. Ты это понимаешь? – Понимаю. Время лечит, и… – Слушай, у меня белка? – Что? – Не важно. Не сходи с ума. Найди себе мужика, а от меня отстань. – За что ты её так любишь? Она же тебя предала. – Лучше замолчи. Не надо, Окс. Не говори о ней плохо. – Я и не собиралась. Мне больно смотреть, как ты мучаешься. Больно видеть, как скатываешься… этот Данил ещё. – Даню не трогай, – усмехаюсь. – Зачем я тебе? Ты же не будешь счастлива. – Я сама решу, какой я буду. Ясно? – Да запредельно. – Я не заставляю тебя любить меня. Нам будет достаточно моей любви. Слышишь? – она касается моего плеча. Что она творит? Это безумие. Для меня, конечно, это ничего не изменит. Так даже проще. Никаких тебе сплетен в прессе. Никаких вечно таскающихся за мной баб. Да и Окс мне нравится. Она хорошая, добрая. Наверное, у меня сейчас не то состояние, чтобы принимать решения, но я почему-то их принимаю… – Что я должен сделать? – Объяви о нашей помолвке. – Ты сумасшедшая. – Я та, кто не упускает свой шанс. – Везёт тебе, я свой упустил. – Объяви. Вот билет, – кладет на тумбочку конверт, – в семь самолет в Ванкувер, тебя ждут. – Окс, – она оборачивается, – ты же понимаешь, что между ней, и тобой, я всегда выберу её. Что бы ни случилось, и сколько бы времени ни прошло. – Понимаю. Этот разговор был полгода назад. Даже чуть больше. С того времени ничего не изменилось. Я ею не проникся. Да и что-то мне подсказывает, что вряд ли проникнусь кем-то вообще. Поэтому, может быть, это не такой уж плохой вариант? Может быть, хоть кого-то я сделаю счастливой. Набираю Окси, она как раз должна была сегодня вылетать в Нью-Йорк от сестры. – Привет, я как раз хотела тебе звонить. Насчёт агентства по декору торжества. – На твоё усмотрение. Делай всё на свой вкус, как тебе нравится. Я оплачу. – Хорошо. Ты помнишь про клинику? – Помню, конечно. – Вечером позвонишь? – Да. – Целую, Богдан. – И я тебя. Отключаюсь. В клинику приезжаю без шумихи. Захожу через вход персонала. Охрана ещё с утра оцепила здание. Незаметно, конечно. Мой помощник уже в кабинете главврача. Я приехал сюда, потому что хочу помочь. Это не пустые слова. Я хочу посетить здесь всё лично, и посмотреть, куда ушли мои деньги. Об этих вложениях не знает пресса, и надеюсь, никогда не узнает. Так же, как и о фондах, домах для сирот… Иногда делать добрые дела нужно просто так. Просто так… – Богдан Николаевич, здравствуйте! – Здравствуйте, Вениамин Евгеньевич. – Рад вас видеть. Откуда начнём? |