Книга Дураки умирают по пятницам [= Глупцы умирают по пятницам ], страница 14 – Эрл Стенли Гарднер

Я вынул свои водительские права.

— Меня зовут Рут Отис, — сказала она.

— У вас нет с собой прав?

Она с кислой миной открыла сумочку, вынула смятые водительские права и сказала:

— Адрес другой. Я теперь живу в Лексбруке, 1627.

— Это довольно далеко.

— Ну и что?

— Ничего, просто я думаю, что ваша машина туда не дотянет.

Она посмотрела на меня, внезапно рассмеялась, а потом расплакалась.

Я допустил ошибку, достав карандаш и блокнот и записав номер ее водительских прав. Это ее очень обеспокоило.

Она сказала:

— Вам совсем не обязательно вести себя так сухо и высокомерно. Не говоря уже о том, что если бы вы были опытным шофером, то не допустили бы такой аварии. Ко всему прочему, я не уверена, что виновата я. По моему мнению, вы вообще заметили автобус только после того, как задели мою машину.

Я показал на заднюю часть своей машины и сказал:

— Не я вас задел, а вы меня.

— Как это я могла вас задеть…

Я лишь насмешливо улыбнулся, а она достала из сумочки записную книжку и карандаш и попыталась записать номер машины нашего агентства. При этом рука ее так сильно дрожала, что она едва могла выводить цифры на бумаге.

— Может быть, взглянете на мои водительские права? Меня зовут Дональд Лэм.

Девушка вырвала права у меня из рук и подробно записала имя, адрес, мой рост, вес, цвет глаз и волос.

— Машина зарегистрирована на фамилии Кул и Лэм.

Мы партнеры. — Потом в утешение ей добавил: — Не принимайте все это близко к сердцу. Страховые компании приведут наши машины в порядок.

— Моя машина не застрахована.

Озабоченность и удивление появились на моем лице.

— Это значительно меняет ситуацию.

— Что вы подразумеваете под этим?

— То, что наша машина застрахована, — сказал я. — Я бы не хотел, чтобы моя страховая компания прокатилась за ваш счет.

— Об этом можете не заботиться. Такого не будет.

Более того, мой адвокат заставит раскошелиться ваше страховое общество.

— В конце концов, почему бы и нет, — шутливо сказал я. — Когда осмотрят машины, то, возможно, целый ряд фактов будет говорить в вашу пользу. Не говоря уже о том, что вы уж очень близко были к автобусу. Если бы я оставил вам на пару дюймов больше места, то вы, видимо, и проскочили бы.

— Не понимаю, что у вас на уме, — сказала она. — Уж не хотите ли вы все дело представить таким образом, чтобы я легче смогла получить компенсацию от вашей страховой компании?

— Возможно.

— Оставьте все это. Законы должны оставаться законами. И я на эти комбинации не пойду.

Значит, вы твердо убеждены, что во всем виноват я?

— Да.

— Ну а если и я так считаю, то что в том дурного?

Это еще не означает, что мы собираемся обмануть страховое общество.

— Вы не правы. Я должна считать, что виноваты вы, а вы должны считать, что виновата я. Тогда все будет нормально.

— Хорошо, не будем больше спорить. Я отвезу вас домой.

— Спасибо, я сама смогу добраться.

— О'кей, — беззаботно сказал я. — Найти вам такси?

— Это я тоже могу сделать без вашей помощи.

— Тем лучше. Как я вижу, у вас в машине еще кое-какие вещи. Не оставляйте ее открытой, когда будете уходить. А если поедете домой на такси, то лучше захватите вещи с собой. Меня это не касается, но пока здесь появится такси, может пройти кое-какое время.

Она посмотрела на вещи в машине, потом начала рассматривать машину нашего агентства.

Я надел шляпу и сказал:

— Если вы не хотите принять моей помощи, то разрешите с вами раскланяться. Вы можете…

— Куда вы едете?

— Прямо по бульвару.

— До Лексбрука?

— Мимо него…

Она внезапно сказала:

— Ну хорошо, я поеду вместе с вами.

На мгновение я разыграл нерешительность, чтобы она подумала, что я хочу отказаться от своего предложения. Моя нерешительность длилась ровно столько, сколько нужно было, чтобы дать ей понять, что я не очень-то жажду брать ее с собой. Потом буркнул:

— Что ж, поехали.

Я распахнул дверцу, но она сначала вернулась к своей машине, чтобы взять вещи. Потом она села в мою машину, и какое-то время мы ехали, не говоря ни слова.

Сперва она смахнула пару слезинок, а потом сидела с каменным лицом.

Я сказал:

— Кажется, сзади в машине что-то не в порядке.

Я остановился у тротуара, вылез и начал возиться.

— Ну что? — спросила она, когда я снова сел за руль.

— Я ничего не могу найти, но все-таки там что-то не в порядке. Вы бы не могли выйти и понаблюдать за колесами. Потом я остановлюсь и вернусь за вами.

Не сказав ни слова, она вышла из машины и встала на краю тротуара. Я проехал ярдов пятьдесят, а потом вернулся обратно.

— Я ничего не заметила.

— Задние колеса не виляют?

— Нет.

— И находятся на одной линии с передними?

— Да.

— В таком случае все прекрасно. Я уж думал, что повреждена рама.

— Вы же сказали, что машина застрахована.

— Так оно и есть, но без машины я не смогу заработать себе куска хлеба. А если будет повреждена рама, то ремонт может продлиться довольно долго.

— А какая у вас работа?

— Выполняю частные поручения.

— Вы хотите сказать, что вы частный детектив? — спросила она громко.

— Можно сказать и так.

Какое-то время она молчала, потом сказала осторожно:

— Должно быть, это очень интересная профессия.

— Может быть, для того, кто с этим не сталкивался.

— И романтическая.

— Не всегда.

— Во всяком случае вашу профессию скучной не назовешь. Не то что у многих других людей.