Книга Дураки умирают по пятницам [= Глупцы умирают по пятницам ], страница 19 – Эрл Стенли Гарднер

— А что с ним должно быть?

— Это он делал тосты с пастой?

— Откуда, черт возьми, я могу это знать! Но я полагаю, это входит в его обязанности.

— А что думает Шарлотта по этому поводу? — спросил я.

— Что думает? — переспросила Берта. — Тебе повезло, что тебя здесь не было. Иначе тебе пришлось бы выслушать все, что она думает не только по этому поводу, но и о тебе. Хватит тебе этого?.. Кто там еще?

Действительно, в дверь громко стучали.

— Наверное, опять эта Хенфорд, — предположила Берта. — Я ее пущу, чтобы ты все сам выслушал от нее.

Я уже сыта по горло все время защищать тебя и объяснять Шарлотте, что во всей этой истории должно быть еще что-то, что она от нас скрыла.

— Значит, ты все-таки это ей сказала? — спросил я.

В дверь опять сильно постучали.

— Конечно, — сказала Берта. — С тобой я еще разберусь, но позволить этой сопливой девчонке портить репутацию нашей фирмы?! О, дорогой, открой, пожалуйста, дверь и посмотри, кто там шумит.

— Похоже на полицию.

— По мне, хоть китайский император, — ответила Берта, — иди открой дверь, иначе нам ее испортят, а расходы у нас и без того большие.

Я прошел через приемную и приоткрыл дверь.

— Что за шум? — спросил я.

Инспектор уголовной полиции Фрэнк Селлерс сразу приналег своим могучим плечом и сказал:

— Ба! Мой друг Дональд! В такое время еще в бюро?

Как поживаешь, мой мальчик?

Его рукопожатие было таким крепким, что мне пришлось помассировать руку.

— Где Берта?

— У себя в кабинете.

— Это хорошо! Я давно вас обоих не видел. У вас все хорошо?

— Все о'кей. Входите же. Я полагаю, вы хотите нанести нам официальный визит?

Селлерс сдвинул шляпу на затылок и насмешливо посмотрел на меня:

— Разве так принимают старого друга? Я пришел к вам немного побеседовать, а меня так недружелюбно встречают.

— Дональд, кто там пришел? — послышался из кабинета голос Берты.

Я предложил Селлерсу:

— Входите и скажите ей это сами.

Селлерс прошел в кабинет.

— Добрый вечер, Берта.

— Какая неожиданность! — ответила она и лукаво посмотрела на него.

— Как дела? — поинтересовался он. Опустившись в кресло для посетителей, он вытянул ноги и выудил из кармана сигарету.

— Вы так и не набрались хороших манер с тех пор, как мы с вами виделись в последний раз, — констатировала Берта.

— Ах да! Моя шляпа! Чуть не забыл, — ухмыльнулся Селлерс.

Он снял шляпу, провел рукой по непокорным волосам и, подмигнув мне, вытащил из кармана спички.

— Ну, как дела, Берта?

— Если бы я отдала концы месяца полтора назад, вы, вероятно, и не заметили бы этого. Почему вдруг такая заинтересованность в наших делах?

Селлерс ответил:

— Я не интересуюсь вашим здоровьем, потому что знаю — вы прекрасно себя чувствуете. А поскольку вы ставите деньги на первое место, я и интересуюсь вашими делами.

— А, идите к черту! — тявкнула Берта, но в глазах ее появились искорки.

Селлерс дружелюбно посмотрел на нее.

— Я уже неделю назад хотел забежать к вам. Но вы знаете, как это бывает. У нас чертовски много работы.

Создается впечатление, что преступники размножаются не половым путем, ибо чем больше мы их сажаем за решетку, тем больше их становится.

— И тем не менее очень странное время для визита в бюро, — ответила Берта.

— К чему сразу такой вызывающий тон? Имейте терпение. Я только сказал, что собирался забежать неделю назад. А тут всплыло дело Баллвина, и мне показалось, что вы в какой-то мере связаны с ним. Вот и комиссар говорит мне: «Фрэнк, вы лучше знаете этих людей и находите с ними общий язык. Сходите и узнайте, в чем там дело. Но никакого давления и тем более угроз. Будьте вежливы и задайте всего парочку вопросов. Я знаю, что они могут нам помочь».

Берта посмотрела в мою сторону и промолчала. А я сунул сигарету в рот.

Селлерсу, казалось, не понравилось наше молчание.

Он вынул сигарету изо рта и сказал мечтательно:

— Если хотите знать мое мнение, то я с шефом не согласен. Вы же знаете, как обстоят дела. С большинством частных агентств отношения у нас плохие, и им от нас достается за то, что они не хотят помогать в делах и, вместо того чтобы выложить карты на стол, морочат нам голову. Но с вами комиссар велит быть вежливым и предупредительным.

Мы промолчали. Селлерс снова спросил:

— Так что вы знаете о деле Баллвина?

Берта кивнула в мою сторону:

— Спросите об этом Дональда. Я занимаюсь только финансами.

Селлерс обратил свой холодный и проницательный взгляд на меня:

— Ну, Дональд?

Я рассмеялся и сказал:

— Вам лучше бы поберечь свой рентгеновский взгляд для чего-нибудь другого, инспектор.

Он положил сигару в пепельницу.

— С этим я согласен, Дональд, но тем не менее прошу вас рассказать мне все, что вы знаете.

Я начал:

— К нам пришла женщина, которая хотела знать, что происходит в семействе Баллвинов. Она дала мне, вернее, Берте двести пятьдесят долларов, а потом я принялся за работу.

— И что же вы успели узнать?

— Я установил за миссис Баллвин слежку, чтобы понять, что у нее на уме. А потом разработал план, с помощью которого мог бы проникнуть в дом, не вызывая подозрений.

— И поэтому вы купили… О, простите, это вы сами должны рассказать.

— Поэтому я купил анчоусную пасту. И придумал эту шутку с рекламой.

— Значит, вы купили пасту?

— Да.

— Где?

— В продуктовом магазине на Пятой улице.

— Вы помните хозяина… точнее, имя хозяина этого магазина?

— Нет, но я думаю, что смогу его найти, хотя магазинчик этот и небольшой.

— Почему вы выбрали именно анчоусную пасту?