Онлайн книга «Успех или борода»
|
– Что еще за фигня – борцы за права мужчин? – Ну, если спросить Кейт из «Тако по вторникам», это шабаш капризных бойких мужчинок, весьма болтливых, ершистых и щепетильных, которые очень переживают из-за дискредитации их привилегий. А по мне, это кучка бездельников с ай-кью ниже плинтуса, которые никак не могут найти себе партнершу и поэтому ненавидят женский род. Джетро недоверчиво хмыкнул и пожал плечами: – А почему ты об этом написала? Ну, сценарий такой? – Я, видишь ли, люблю писать. Гораздо больше, чем играть. Не в пример интереснее записывать диалоги воображаемых людей, звучащие в моей голове… Еще я обожаю кино. А сценарий я написала, чтобы напомнить, сколько в нашей культуре комичного, которое мы привычно не замечаем. Люблю, знаешь, хохмить по делу, потому что шуткой можно привлечь больше сердец и умов и добиться куда более заметных результатов, чем продуманным и обоснованным письмом в редакцию. Ведь большинство «женских» слов имеют негативную коннотацию или снисходительный подтекст. Взять хоть штамп «работающая мамаша». При этом никто не скажет «работающий папаша»! Почему мы так говорим? Неужели женщинам и без того легко приходится? – А вот в «пышке» нет ничего плохого, – возразил Джетро. Его взгляд скользнул к моей груди, тут же вернувшись к глазам. Извинений я не услышала. Разумеется, я не упустила случая его поддеть. – Ты только что глядел на мою грудь, говоря «пышка»? – Да, – кивнул Джетро. В его теплом взгляде читалась игривость. – Почему ты это сделал? – Потому что это слово точно передает, что у тебя есть по этой части. Точно так же как слово «умная» объясняет, что у тебя здесь, – он постучал пальцем по макушке, – а слово «красивая» описывает тебя целиком. Я не сдержала широкой улыбки: – Какой ты милый. – Да. Но порой… – его взгляд снова опустился, на этот раз описав медленную дугу от моих туфель до медальона у меня на шее, согревая по пути каждый дюйм моего тела, пока наконец не встретился с моими глазами, – порой я бываю очень-очень плохим. * * * После ужина мы ехали к Джетро домой, наслаждаясь обществом друг друга, когда позвонила Марта. Ее имя, высветившееся на экране, показалось мне ведром ледяной воды, вылитым на прекрасный вечер. Я смотрела на телефон и колебалась, ответить или нет. – Что случилось? Я поглядела на Джетро. Он явно что-то почувствовал и встревожился. – А, это моя сестра, – я сбросила звонок. – Я с ней позже поговорю. – Которая? – Марта. – Твой менеджер? – Она самая. – Я с трудом сглотнула, соображая, когда рассказывать Джетро о нашем с Мартой споре в Лос-Анджелесе. С прошлого месяца мы с сестрой переписывались по электронке или обменивались сообщениями исключительно по деловым вопросам. Сейчас Марта звонила впервые после той встречи. Не успела я ничего решить, как она позвонила снова. – Лучше ответь, – Джетро кивнул на телефон. – Вдруг что-то важное. – Пока такого не бывало, – проворчала я, но ответила: – Алло? – Сиенна, – сказала Марта в качестве приветствия с самой урезонивающей интонацией («Ну-ну, Сиенна, не пыли, успокойся»). – Марта, – передразнила я ее интонацию. Сама «ну-ну, не пыли». Сестрица такого явно не ожидала, потому что заговорила только через несколько секунд, а в продолжение паузы я расслышала, как она кашлянула и скрипнула креслом. Значит, она на работе. Даже с учетом разницы во времени Марта что-то припозднилась в офисе. – Я звоню насчет сценария о Сокрушительнице и лондонской премьеры. Я поморщилась, начисто забыв про премьеру. Уже во второй раз. Когда эта чертова премьера-то у нас? В августе? – На какой стадии у тебя сценарий? Барнаби утром звонил, спрашивал, как продвигается. Я сморщилась сильнее, потому что почти не думала о сценарии с тех пор, как меня отказались считать кандидаткой на эту роль. – Сиенна? – Да, я слушаю. – Я что-нибудь могу сказать Барнаби? – Пока нет. Она вздохнула – в ее сопении слышались разочарование и раздражение, но сказала: – Хорошо. – Я обдумываю сюжетные ходы, – защищалась я. На меня это не походило, о чем Марта знала. Я срывала сроки, что абсолютно непрофессионально. Я всегда дописываю сценарий либо официально отказываюсь над ним работать. Я могла сослаться на творческий кризис, но Марта меня слишком хорошо знала. – А Лондон? Мне связаться с командой Тома? – Почему с командой Тома? Джетро поерзал на сиденье, и я невольно взглянула на него. Он смотрел на темную дорогу перед нами, но я чувствовала, что ему не понравилось упоминание о моем звездном коллеге. – Ну, тебе же придется с кем-то туда пойти, а Том твой самый недавний… – Нет, – перебила я, – Том мне не давний, не недавний, не самый. – И тут, повинуясь непонятному порыву, я сказала: – Я приду с Джетро. Джетро сразу же поглядел на меня, вопросительно приподняв брови. Я одними губами произнесла: «Подожди». В трубке снова наступило молчание и послышался скрип. Надо будет прислать Марте флакон универсальной смазки для ее кресла. – Ты считаешь, это хорошая идея? – Да. Сестрица фыркнула: – Ладно, забудь наш разговор в Лос-Анджелесе, забудь мое мнение, что ты делаешь огромную ошибку, закрутив с этим типом. Забудь все это на минуту и подумай вот о чем. Господи, неужели я говорю это вслух… Короче, если ты придешь на светское мероприятие с лесничим… – Джетро. Его зовут Джетро. Марта не дала себя перебить: – Тогда о вас узнает весь мир. Жизнь этого рейнджера никогда не будет прежней. Люди начнут копаться в его прошлом. Блогеры и желтые сайты разберут его по косточкам. Его лицо будет мелькать на обложках журналов, на первых полосах газет, его примутся фотографировать на работе и везде, куда он придет. Он превратится в объект всеобщего внимания. Ты действительно этого хочешь? А ему это нужно, ты спросила? Я задержала дыхание. Вот черт… Да, теперь Марта меня подловила. Прикусив губу, я попыталась возразить, но ничего не придумала. – Не знаю, – признала я с упавшим сердцем. Я была так занята Джетро и жизнью в нашем невидимом коконе, в идеальном пузырьке, который мы создали для себя, что не подумала о последствиях открытого признания нашего союза. – До премьеры неделя. – Хорошо. |