Онлайн книга «Бей или беги»
|
— Ясно. Очевидно, весь Бостон так и думает, — Харпер обвела рукой переполненный паб. Елки-палки. Свободных мест нет. Охватившее меня при этом разочарование было гораздо сильнее, чем полагается, учитывая, что целью нашего квеста была всего лишь еда. Однако поскольку в последнее время все шло как-то не так, это была уже последняя капля. — Да как же так?! — Мы уже уходим, — обратилась к нам женщина, сидящая за стойкой бара. Ее акцент привлек мое внимание. — Да, можете взять наши стулья, — добавил мужчина рядом с ней… и резкая боль ударила меня в самую середину груди, а потом расползлась по телу, как ожог. Шотландцы. — Ой, спасибо, — поблагодарила Харпер, когда мы медленно пробрались к ним сквозь толпу. Они надели свои пиджаки и встали. — Не за что! Клэм-чаудер действительно восхитительный, — улыбнулась женщина. — Вы из Шотландии? Она кивнула: — Да, из Глазго. Маленькое путешествие в честь годовщины свадьбы. — Правда? — я хотела, чтобы она говорила и говорила. — А сколько лет вы уже женаты? — Тридцать, — гордо объявил ее муж, радуясь то ли большой цифре, то ли тому, что ее вспомнил. — Ого! — Харпер посмотрела на меня круглыми глазами. — Поздравляю! Это круто! — Да, поздравляем! — присоединилась я. — Спасибо! — сказали они в унисон и рассмеялись. — Ну вот, — женщина похлопала по стулу, — приятного вам вечера! Разочарование охватило меня при мысли, что они сейчас уйдут. — А вам приятного путешествия! — Спасибо! И они ушли. Харпер пришлось буквально силой заталкивать меня на стул, пока его не занял кто-то другой, потому что я молча смотрела вслед этой шотландской паре, тоскуя в душе. Прошло шесть недель, как я слышала этот акцент в последний раз. Шесть недель, как я в последний раз слышала его голос. * * * — Знаешь, я, наверно, пойду, — вдруг сказал Калеб. Мы лежали в кровати, бездумно глядя в потолок моей спальни и пытаясь восстановить дыхание после пары раундов нашего обычно-эпичного секса. Сегодня мы не целовались и не ласкали друг друга после секса, потому что оба интуитивно чувствовали, что это может выглядеть как нежное прощание. — Ага, — отозвалась я, хотя больше всего хотела вцепиться в него и просить остаться. Но я подавила этот порыв, напомнив себе, что ничего хорошего из этого не выйдет. Плюс я не знала Калеба достаточно хорошо, чтобы испытывать какую-то привязанность. Врунья. Боль в груди, когда он встал с кровати и начал одеваться, была такой неуместной и непрошеной, что я разозлилась. Он посмотрел на меня, только когда уже зашнуровывал ботинки. Его лицо не выражало никаких эмоций. — Так я позвоню тебе, когда снова буду в городе? — Да, буду рада. Вдруг он нахмурился и постоял в нерешительности, как будто колебался. А потом наклонился надо мной, упершись руками в кровать, и поцеловал. Мягким, сладким, полным нежности поцелуем. И мне пришлось загнать наворачивавшиеся слезы обратно. Он еще раз поцеловал меня и слегка отклонился, чтобы посмотреть в глаза. Я не могла прочитать выражение его загадочных, как всегда, глаз. Но старалась выглядеть спокойной. — До свиданья, Эва, — произнес он низким хриплым голосом. Я снова чуть не расплакалась, поэтому замаскировала слезы дерзкой и нежной улыбкой: — Пока, мой чертов шотландец! Он усмехнулся, поцеловал меня в кончик носа и выпрямился. Я начала было вставать, чтобы проводить его, но он сделал мне знак остаться: — Лежи. Спи. Тебе рано вставать. Думая, что он прав, я снова положила голову на подушку: — Доброго пути! Он кивнул, потянулся, чтобы выключить прикроватную лампу, и я в последний раз увидела его силуэт в проеме двери моей спальни. С минуту все было тихо, а потом раздался громкий щелчок входной двери, и я поняла, что он запер дверь на замок (точнее, на «засов», как он мило выражался). Какое-то время я пыталась заснуть, понимая, что еще слишком рано вставать. Но мысли не отпускали меня. Снова и снова я прокручивала в уме каждое мгновение с Калебом. Каждый поцелуй, каждую улыбку, нежную озабоченность в его глазах, когда я рассказывала ему о Нике и Джем. И я не могла удержаться от слез, хотя и чувствовала, что это предательство по отношению к моим принципам. Ничего не поделаешь, в эту ночь битву выиграло сердце. Однако, когда прозвонил будильник, я встала уже бодрая, с твердым намерением взять себя в руки, не распускаться и приступить к работе с полным рвением. А Калеб? Он останется приятным воспоминанием. Нельзя же, в самом деле, серьезно относиться к нашей любовной интрижке. С таким решительным настроем, игнорируя тоскливое сосущее чувство под ложечкой, я вышла из спальни и направилась на кухню, чтобы сварить кофе, как вдруг остановилась как вкопанная… Рядом с кофемашиной что-то лежало. Черная бархатная коробочка, а под ней записка. Я подошла и трясущимися руками развернула записку. Крупным, размашистым почерком Калеба там было написано: Ты заслуживаешь только приятных воспоминаний. Калеб С громко бьющимся сердцем я отложила записку и взяла в руки коробочку. Открыв крышку, я ахнула: на черном бархате сверкал и переливался в свете кухонных ламп невероятной красоты бриллиантовый теннисный браслет. Браслет, который подарил мне Ник, был скромным, с небольшими бриллиантами в стандартных квадратных закрепках. Платиновый браслет Калеба был современным и модным, с крупными круглыми бриллиантами. Если честно, просто отпад. Я едва дышала, этот подарок выбил меня из колеи. Я снова развернула записку. Ты заслуживаешь только приятных воспоминаний. Калеб Мне не верилось, что он запомнил подробности, связанные с этим дурацким теннисным браслетом. Это было с его стороны так мило. Так романтично. И так не вязалось со статусом наших отношений. Зачем он это сделал? Я повернулась и прислонилась спиной к кухонной столешнице, пытаясь расшифровать значение этого подарка. И вдруг мне пришла в голову ужасная мысль. |