Онлайн книга «Мой любимый герцог»
|
– Достоевский, – сказала Катриона. – Русский роман, недавно переведенный на английский. Я слышала, в Лондоне он в моде. Аннабель открыла первую страницу. – «Преступление и наказание». Роман о пагубном воздействии порочной идеологии, шокирующая история студента, опьяненного идеей», – прочитала она вслух и подняла глаза. – А-а, видимо, его светлость намекает на мою политическую активность, – кисло сказала она. Или он так шутит? Ведь она уже знала, что за внешней холодностью герцога скрывается тонкое чувство юмора. Если это и была шутка, то странным образом предназначенная лишь для нее одной. Аннабель в изнеможении откинулась на подушки и все никак не могла решить, улыбаться ей или хмуриться. Может, он и не слишком нравится ей. Но как же ей хотелось узнать его ближе, разобраться в его характере! Робкий стук в дверь заставил Себастьяна оторваться от бумаг на письменном столе и посмотреть на часы. Его брат был пунктуален, явился минута в минуту. Увы, столь примерным Перегрин становился, лишь когда чувствовал, что у него на шее затягивается петля. Нет, это никуда не годится, что-то нужно с ним делать. Брат бочком вошел в комнату с мрачным выражением лица. – Присаживайся, – сказал Себастьян. Перегрин неуверенно произнес: – Я хотел бы сначала принести извинения… Под глазами у него были темные круги. Он выглядел так, словно не сомкнул глаз всю ночь. – Пожалуйста. Перегрин судорожно вздохнул. – Я сожалею о своем поступке, – начал он. – Просто мне так хотелось провести время в компании друзей, прежде чем отправиться в Уэльс. У меня и в мыслях не было сделать что-то назло тебе. Да они вообще должны были уехать еще до твоего возвращения! И он хорошо справлялся до последнего предложения. Кровь застучала в ушах Себастьяна. – Разве ты не понимал, что в любом случае твой поступок не останется безнаказанным? Перегрин нервно сглотнул. – По правде говоря, потом я уже и сам пожалел, что затеял все это, но неловко было отменять вечеринку. – Присаживайся, – повторил Себастьян, а затем сказал: – В этом-то и проблема. Ты сам загоняешь себя в ловушку, потому что не задумываешься о последствиях. – Герцог оперся руками о стол. – Так ведут себя дети, Перегрин. Мир взрослых мужчин устроен иначе. За свои поступки всегда приходится расплачиваться, зачастую немалым, и расплачиваешься всегда ты сам. Перегрин отвел взгляд. – Я знаю, что заслужил наказание. – Я вовсе не собираюсь тебя наказывать. Карие глаза сузились и уставились на герцога с подозрением. – Не обольщайся, – сказал Себастьян, – следовало бы посадить тебя в колодки. Но на тебя и это не подействует, поэтому не вижу смысла. Он взял со стола бумагу, которую привез из Лондона. – Вчера я встречался с адмиралом Блайтоном. Перегрин замер. Себастьян толкнул лист бумаги на другой конец стола. – Письмо о твоем зачислении в Королевский флот. На лице Перегрина отразилась целая гамма чувств: замешательство, недоверие, паника. И в конце концов осталась только паника. Он попытался встать, кровь отхлынула от его лица. – Служить во флоте? Не пойду! Себастьян бросил на него свирепый взгляд. – Сядь. Пойдешь. Перегрин вцепился в край стола. – Я по натуре не солдат. – Похоже на то, – согласился Себастьян. – Если б ты был солдатом, то имел бы хоть какое-то понятие о дисциплине, и тогда бы я не столкнулся в своем доме с шестнадцатью незваными гостями. Перегрин изумленно взглянул на него так, словно видел в первый раз. – Так ты отправляешь меня на смерть из-за вечеринки? – На смерть? – В ушах у Монтгомери снова застучало. – Перегрин, это служба, а не война. – Но корабли… они же кишат крысами, там везде смертельные болезни, кормят всяким гнильем! – В военно-морском флоте? Чепуха! Да у нас самые высокие гигиенические стандарты в мире! – Но в море мне придется плавать неделями, месяцами! – взвизгнул Перегрин. – От этого никто не умирает, – равнодушно сказал Себастьян. – Отправишься в Плимут в феврале. А теперь подпиши. Перегрин уставился на ручку и бумагу, как на чашу с цикутой. Когда он поднял глаза, его губы дрожали. – Ты… ты не можешь меня заставить! Себастьян не удостоил его ответом. Он мог сделать с Перегрином все, что угодно, – посадить под замок или вышвырнуть из дома, лишить его средств и настроить против него всех пэров королевства. Он мог бы снять с него последнюю рубашку, и никто не посмел бы задать ему хоть один вопрос. Такова участь младших сыновей и братьев. На лбу Перегрина выступил пот. – Дай мне шанс проявить себя… – прохрипел он. – Позволь мне в течение года управлять одним из северных поместий, и я докажу… – Подпиши бумагу. – Умоляю, брат. Они будто не слышали друг друга, слова беспомощно падали в пустоту, как подстреленные птицы. Себастьян замер. Страх в голосе брата отдавался болью в груди. Собственный брат боялся его, будто спятившего тирана, требовавшего чего-то безумного и неисполнимого. Себастьян резко поднялся со стула. В глазах Перегрина мелькнула тревога, и это еще больше разозлило герцога. Он обогнул стол, едва не схватив брата за шиворот. – Ну-ка встань. Перегрин вскочил на ноги, и Себастьян схватил его за плечо и развернул к стене. – Взгляни на это, – сказал он, указывая на ряды картин с видами семейных владений. – Дело не только в тебе. Мы владеем десятью поместьями в двух странах. Наша семья – одна из старейших в Британии, мы относимся к крупнейшим землевладельцам Англии, и если завтра я упаду с лошади и сломаю себе шею, все это окажется в твоих руках. – Он повернул брата лицом к себе. – И если ты не сумеешь управлять нашими владениями, все пойдет прахом, рухнет и погребет тебя, как лавина, и ты будешь не единственным, кто погибнет. От нас зависят судьбы тысяч наших слуг и арендаторов. Думаешь, это пустяк? А возвращение фамильного замка Монтгомери – само по себе великая миссия. Не проходит и дня, чтобы я не терзался оттого, что наше родовое гнездо находится в чужих руках. В глазах Перегрина горел дикий, безрассудный огонь загнанного в угол человека. – Ну и что? – сказал он. – А я не хочу всего этого! – О чем ты? – Я просто не могу, как ты не понимаешь? – Голос Перегрина зазвенел, становясь все громче. – Не могу. Не могу быть тобой! |