Книга Я тебе изменяю, страница 35 – Амелия Борн

– Я настолько жила Глебом, что, по сути, у меня не осталось своей собственной жизни. Поэтому я жила его жизнью… вмешивалась в нее, диктовала, как лучше…

Она жадно глотнула внезапно иссякший в легких воздух и решительно продолжила:

– Все его грехи – это прежде всего мои грехи. Суди меня, ненавидь меня, но, пожалуйста… попытайся его понять. Он ведь неплохой человек, ты сама знаешь. Ты же разглядела в нем что-то, раз вышла за него замуж…

Перед глазами встал Глеб: такой, каким я его встретила впервые. Такой, в какого безоглядно влюбилась…

Горечь и тоска зашевелились внутри, но я не могла позволить этим чувствам диктовать мне, что делать. Они были чертовски плохими советчиками в подобной ситуации.

– Отдам вам должное, Римма Феликсовна, – ответила свекрови, подавив непрошеные эмоции. – Вы действительно постарались на славу. Но и Глебу уже не пять лет – к сорока годам пора бы уже нести ответственность за свои поступки и жить собственной головой.

Сказав это, я поднялась со скамейки и отыскала глазами сына в компании других детей.

– Я не могу сказать, что прощаю вас, – проговорила размеренно, – но и ненависти у меня нет. Вы – бабушка Тео и останетесь ею навсегда, как и Глеб – его отцом. Тео любит вас обоих и я никогда не стану препятствовать тому, чтобы вы и ваш сын с ним виделись. Но на этом – все. Пожалуйста, не нужно больше этих разговоров. Не нужно бередить мне душу, в которую вы оба так смачно наплевали. И если действительно раскаиваетесь хоть немного – просто дайте мне спокойно жить. Я ведь больше ничего не прошу.

Договорив, я оторвала взгляд от Тео и повернулась к свекрови… почти уже бывшей свекрови.

– До свидания, Римма Феликсовна. Захотите увидеть Тео – просто позвоните.

Кинув на нее последний взгляд, я пошла к сыну, который тоже для меня теперь стал целым миром.

Но я знала, что никогда не сделаю из него подобия его отца. И за этот урок можно было даже быть благодарной Римме Феликсовне.

Погрузиться в работу и не думать ни о чем, как мечтал о том Ланской, не вышло. Вернее, он вроде как выполнял привычные задачи, подписывал бумаги, почти не глядя и зная, что в документах все в порядке, даже заставил себя сходить в кафе и впервые за пару дней полноценно поесть, но захватывали его мысли вовсе не о делах или рутине. Он без конца думал об Оле, о сыне, о своей перед ними вине.

И о Божене, которая оказалась совсем не такой, какой ему казалась вначале. Хотя, надо было признаться перед самим собой – если бы она осталась для него той эфемерной и невесомой нимфой, которая рисовалась в воображении при первой же мысли об этой женщине, все равно интерес угас навсегда. А от того, что все же когда-то появился, становилось тошно.

– Рита, найди мне самого грамотного юриста в области недвижимости, – дал он задание секретарше, после обеда окончательно придя к тому решению, над которым размышлял уже довольно приличное время.

– Планируете покупку? Продажу? Дарение? – тут же деловито осведомилась Рита.

Ланской поморщился. В последнее время казалось, что кругом враги. А он собирался скрыть то, что планировал сделать для Тео и Ольги.

– Он на то и должен быть грамотным, чтобы разбираться во всех нюансах, – отрезал Глеб и добавил мягче: – Найди. И быстро. Пожалуйста.

Рита кивнула и, выйдя из кабинета, вновь оставила Ланского наедине с мыслями. Итак, ту долю в квартире, что они покупали вдвоем с женой, Глеб собирался переписать на Ольгу. Нет, это не были отступные, просто сделать так Ланскому казалось правильнее всего. И, кажется, он уже начал смиряться с мыслью о том, что потерял жену. Потому что ни черта не мог понять, как действовать дальше.

– Хорошо, что ты сам позвонил, – сказала ему Ольга отстраненным ровным голосом, когда они встретились в небольшом ресторанчике вечером того же дня.

Внутри заворочалось то, чему он не давал некоторое время ни единого шанса – надежда. Не давал, потому что знал – падать с небес на землю будет не просто больно, а смертельно.

– Я как раз хотела просить тебя приехать, чтобы обсудить все, что нам предстоит, – пояснила жена, устроившись за столиком, пока Ланской стоял, забыв, как произнести хоть слово.

– Что нам предстоит? – хрипло выдохнул он, присев напротив.

Схватил со столика бокал, плеснул туда щедрую порцию воды из небольшого кувшина и, выпив до дна, наполнил снова.

– Я о разводе, Глеб, – тише сказала Ольга и помотала головой, когда официант предложил ей меню. – Мне только кофе, пожалуйста.

Ланской же уставился на лежащий перед ним ламинированный широкий лист, не видя на нем ровным счетом ничего. Какие-то каракули, представляющие собой список предлагаемых блюд, расплывались перед глазами.

Развод.

Разве он полагал, что этого «прекрасного» события в их судьбах с Олей не будет? Разве рассчитывал на то, что расставания можно избежать? Да… Все та же неубиваемая проклятая надежда, оказывается, все же еще дышала, предсмертно хрипя.

– Оля… дай мне все исправить, – взмолился он полушепотом, а когда стоящий рядом официант кашлянул, быстро отчеканил: – Мне то же самое, что жене.

Парень по имени Игнат, хмыкнув в кулак и окончательно раздосадовав Ланского, удалился, а Глеб посмотрел на Ольгу.

– Я много думала об этом, – ответила та. – Ну, о тех видео, что показала мне Божена, о том, что…

– Божена – что?! – неверяще выкрикнул Глеб под удивленным взором Ольги и посетителей ресторанчика.

– Ммм… Я думала, что ты в курсе… Ну, знаешь, что Божена снимала видео, когда вы с ней… – ответила Ольга, и вновь в тоне ее было столько спокойствия, что Ланскому только и оставалось гадать – она действительно не испытывает эмоций, или притворяется?

– Мы не были с ней! Она говорила, что есть съемка, но я не поверил.

– И тем не менее, она есть. Твоя мама, кстати, тоже присутствовала при этом. Так что можешь спросить у Риммы Феликсовны.

Это был… нет, даже не удар ниже пояса. Это было нечто такое, что Ланской не смог вот так вот сразу осознать. Он прикрыл глаза ладонью и невесело рассмеялся. Над самим собой и над тем, как все озвученное выглядело со стороны.

Пока сам Глеб был в некотором роде отстранен от этого, происходили такие вещи, которые и на картинах сюрреалистов не увидишь. Божена показывала Ольге пикантные видео с его участием и при этом присутствовала мать Ланского. Интересно, они чай во время этого события не пили?

– Я разберусь с Боженой и этим видео сам. Позвал я тебя вовсе не за этим, – сказал Глеб, начиная испытывать такой сонм самых разнообразных ощущений, что замутило даже от кофе, поставленного перед ним официантом.

– Слушаю, – кивнула Ольга, отпив глоток латте, в который не положила сахара.

Это Ланской отметил краем сознания, скорее чтобы отвлечься, чем придавая факту значение.