Книга Стирая границы, страница 36 – Симона Элкелес

Он кажется не шокированным, а разочарованным.

– Тебя подстрелили?

– Поцарапали, я бы сказал. – И, не зная испанского слова «поцарапали», я пытаюсь придумать что-то похожее. – Grazado? Grazie?

– Rozar.

– Именно это. Я в порядке, правда.

– Хочешь рассказать, что произошло?

– Меня наняли телохранителем прошлой ночью, и поэтому я должен был прикрывать от пуль людей, которых защищал, ведь мне за это заплатили. Там был снайпер, были люди, и я встал между ними. Вот и все.

Он вздыхает.

– Я надеюсь, тебе хорошо заплатили за то, что ты рисковал своей жизнью, Райан.

Моя жизнь, скорее всего, не стоит и тех двух сотен долларов, которые мне заплатили вчера вечером, так что я уверен, что выиграл от этой сделки.

Камачо заставляет меня показать ему рану. Он изучает ее, потом промывает и соглашается, что все не так плохо.

– Следи за порезом, – приказывает он и грозит мне своим артритным пальцем. – Или занесешь инфекцию. Учись у старика, который прошел через все это. Если появится инфекция, будет казаться, что гниешь изнутри.

– Я буду чистить ее, – обещаю я, снова перебинтовывая рану. Я бью по одной из боксерских груш. – Сегодня я готов надрать кому-нибудь задницу.

– Bueno. Вот это я и хочу услышать. – Он смеется себе под нос. – Ты напоминаешь мне меня самого в молодости, muchacho ^[70]. Просто освободи разум и сосредоточься. Не отвлекайся.

Мои мысли обращаются к Далиле. Если бы она увидела, что я тренируюсь, она бы велела мне возвращаться в постель отдыхать. Она ведь такая – думает о других и заботится, чтобы с ними все было в порядке. Однажды она станет отличным врачом.

Камачо передает мне скакалку.

– Старая техника, но работает, – говорит он.

Он откидывается на спинку металлического стула и смотрит в свой телефон. Я вытягиваю шею и вижу, что он раскладывает пасьянс.

– Наверное, приятно усесться и расслабиться, – говорю я.

– Не останавливайся, – говорит он через десять минут после того, как я начал прыгать.

Все мое тело покрыто слоем пота. Теперь я даже не пытаюсь его вытирать, потому что знаю, что десять секунд спустя я буду потеть еще сильнее. Мексиканские парни здесь не потеют так сильно, как я, потому что они привыкли жить в такой жаре.

– Я уже свое отработал, Райан. Если это то, чего ты хочешь, то теперь твоя очередь. – Камачо смотрит на меня. – Я должен предупредить тебя, что здесь быстро разлетаются слухи о тех, кого можно нанять на работу.

– Меня подстрелили. Я явно не очень хороший телохранитель. Скорее, цель.

Он поднимает бровь.

– Если ты верный и готов стать целью, чтобы защитить кого-то, ты становишься ценным приобретением. Тот факт, что ты бесстрашный боец, лишь сделает тебя более желанным для картелей, которые захотят тебя нанять.

– Картели? Я не настолько туп, чтобы ввязываться в это дерьмо.

Я уже думаю, что тема закрыта, когда у него вырывается:

– Одни из умнейших ребят, которых я знал, попали туда. Они заманят тебя, воспользовавшись твоей слабостью. Если это деньги, они кинут их в тебя. Если страх, они напугают тебя так, что описаешься. Если девушка, они найдут самого красивого ангела, чтобы заманить тебя.

Я заставляю себя отмести все мысли о том, как Далила смотрела на меня прошлой ночью, словно это как-то поможет. Невозможно забыть, как ее теплое тело прижималось к моему. Но я приехал в Мексику, чтобы продолжить карьеру боксера. У меня одна цель, и я не собираюсь переключаться на что-то другое.

Они найдут самого красивого ангела, чтобы заманить тебя. Слова Камачо застряли в моей голове.

Возможно, она одна из них и пытается заставить меня влюбиться в нее.

В любом случае это не имеет значения. Я ее больше не увижу. Я ясно дал понять, что нам нужно оборвать все контакты.

– Завтра кое-кто придет сюда на бой, – говорит Камачо, пока мы идем к гирям, чтобы он мог следить, как я их поднимаю. – У тебя хорошая техника, но мне нужно увидеть, как ты борешься с оппонентом.

Я весь в поту, но мне все равно. Камачо учит меня, как двигаться правильно, как наносить быстрый удар, не открываясь и не подставляясь.

– Почему вы мне помогаете? – спрашиваю я его.

– Потому что все заслуживают перерыва в жизни. У тебя его не было, так что, думаю, сейчас самое время.

Не знаю, приятно ли мне, что Матео поделился историей моей жизни с Камачо, или я смущен.

– Думаете, я достаточно хорош?

Он пожимает плечами.

– У тебя есть талант, только не начни задыхаться на ринге. Но помни: даже если выиграешь, всегда найдется другой парень, который собьет тебя с пьедестала.

Тут подключается моя самоуверенность.

– Но что, если я ни разу не проиграю?

– Тогда станешь легендой. – Он подзывает меня поближе и кладет руку мне на плечо.

– Я стану легендой, как вы.

Он смеется.

– Я – прошлое, Райан. Если бы я был помоложе и дрался со всеми этими парнями сейчас, не уверен, что пояс был бы моим. Времена изменились. Ребята теперь крепче, жестче, быстрее.

Я сижу на краю скамьи для жима.

– Значит, мне надо быть еще крепче, еще жестче, еще быстрее.

– Дело не только в этом. – Он смотрит на меня. – Никогда не забывай саму суть спорта. Это история, Райан, между тобой и твоим оппонентом. У нее есть начало, середина и конец. И она полна танцевальных движений. Помни об этом. – Он показывает на мои ноги. – И тебе точно нужны уроки танцев.

– Думаете, я не умею танцевать?

Он осматривает меня с головы до ног.

– Ты гринго. Этого достаточно, чтобы понять, что ты плохо работаешь ногами. Ты двигаешься, как burro ^[71].

Я выполняю свою лучшую имитацию поворота Майкла Джексона, заставляя Камачо весело покачать головой.

– Я умею танцевать. Не надо недооценивать меня из-за цвета кожи.

Камачо скрещивает руки на груди и кивает.

– Я не буду, – говорит он, – но понадеемся, что оппоненты будут.

Каждое слово Камачо остается со мной. Я хочу научиться у него всему, чему только можно.

– Пойдем, – говорит он, когда мы заканчиваем на сегодня.

– Куда?

– Ко мне, – отвечает он, не оборачиваясь.

Поездка к дому Камачо не занимает много времени. Он находится в центре города, а рядом с ним – несколько магазинов. Мы паркуемся на улице, и он ведет меня в свою маленькую однокомнатную квартиру. Нас приветствует женщина с теплой улыбкой. Камачо заговаривает с ней на испанском, а потом она машет мне и уходит.