Онлайн книга «Три цветка и две ели. Первый том»
|
Зато в замке нашли клад, да какой! Печник обнаружил в дымоходе замурованную полость, а в ней – маленькую железную шкатулку, в шкатулке же в том числе затаился портрет-медальон из позолоченной меди. Черная эмаль сильно пострадала, но в изображении дамы явно проглядывалось сходство с Рагнером. Герцогиня Цальвия Раннор смотрела жестко и строго глазами сына, будто осуждая Маргариту за ее чрево, уже с трудом скрываемое одеждой. Только одна Ирмина, бывавшая в Ларгосце через день и учившая орензчанку лодэтскому языку, не замечала недвусмысленной полноты юной вдовы. В замке и в городе, уже об этом шептались, да и Маргарита, не таясь, вышивала рубашечки для наследника, украшала его шапочки и теплые покрывальца, впервые в жизни получая удовольствие от работы с иглой и шелковой нитью. Возвращение Рагнера совпало с неожиданным и резким потеплением (вот же какой хитрый!). Он объявился в конце второй триады Воздержания, да не один – рядом с ним вертел сердцевидной головой Огю Шотно, ничуть не похожий на надменного Огю Шотно из Элладанна. Его длинное, пугающе исхудавшее тело ныне облачал сильванский кафтан из грубого коричневого сукна; манерные жесты сменились суетливыми. Страдальческие глаза осунулись: стали больше и печальнее, словно у побитого щенка. Маргарита впервые почувствовала к нему сострадание, даже нежность – захотела приютить «щеночка» и выходить. Она бы и всплакнула от жалости, но вовремя вспомнила о том, кто есть таков Огю Шотно – хитроумный убийца Иама. Опочивальня графа являлась одной из самых роскошных спален в замке, ведь Рагнер ничего из нее не сжег (ну почему меня не поселили сюда сразу, Рагнер?!). Просторный покой освещали три окна и обогревал большой камин. Кровать впечатляла: на высоком постаменте, меж четырьмя столбами, будто встал шатер, а не балдахин. Даже днем внутри шатра держался густой полумрак, в какой, едва зайдя в свой замок, герцог Раннор немедленно уволок «толстуху», то есть «несчастную, носившую в чреве его дитя Маргариту». ________________ Они притихли в полумраке постели, голые и соскучившиеся друг по другу. Волосы на голове у Рагнера неровно отросли, как некогда у Эорика: густо прятали его уши и топорщились на затылке. А живот Маргариты теперь выпирал, даже когда она лежала на спине. Чуть отбросив одеяло, Рагнер с изумлением смотрел на него и несмело поглаживал. Снизу, с третьего этажа, проникал сквозь пол стук плотницких молотков. – И когда же это пройдет? – вздохнула Маргарита, натягивая на себя одеяло. – Повитуха сказала, что сразу после Возрождения, – укрывая ее потеплее, улыбался Рагнер. – Я про стук. – Представь, что это дятлы в лесу. Скоро должны уж завершить… – Как там, в Брослосе, и почему здесь Огю Шотно? – Это наш новый управитель замка. Вернее, смотритель. – Огю? – изумилась Маргарита. – Просьба Марлены. Дела у него дрянь: решил стать торгашом и связался с какими-то плутами. Словом, те оставили его без средств. – Он же лодэтского не знает… Как будет управлять? – Чего-то уж нахватался. – Даже Огю Шотно уже говорит по-лодэтски, – нахмурилась девушка. – Попроси Соолму. Она лучше Ирмины может тебя учить Языкознанию, ведь сама чужеземка. «Дружба» Маргарита и Соолмы, с тех пор как они стали жить на одном этаже, резко испортилась: дамы ругались из-за уборной, из-за сушившихся трав в проходной да по прочим мелочам – Маргарита часто рыдала после очередной перепалки, а безжалостная Соолма лишь сильнее злилась. – Подумаю… – ответила Маргарита и попыталась сесть, но из-за живота ей пришлось вытянуть руки и неуклюже поднять ноги. Рагнер со смехом откинул ее назад – на перины. – Куда ты? Я принесу, что нужно. – Достань из-под кровати мой ларчик. Удивленный Рагнер так и сделал, а Маргарита выудила из-под перин ключ, чтобы снять навесной замок. – Этого еще никто не видел, кроме меня… – сказала она. – Но шкатулку видели многие. Слава Богу, ты здесь, а то я с ларцом в обнимку сплю. Страшусь, что его могут украсть. В шкатулке, кроме медальона, лежал большой карбункул, Красный Король, – сказочное сокровище. Но Рагнер взял в руку изображение матери и отвернулся, пересев на постели спиной к девушке. Маргарита поняла, что он не смог сдержать слезу. – Я думал, у меня ничего от нее не осталось… И где это нашли? – В дымоходе замуровали. Печника надо наградить… – А я Рюдгксгафц продал… Странно: избавился от проклятого замка, нашел проклятый лал… – Зачем продал? – Нет средств его содержать… Зато у меня нынче есть лишние три тысячи золотых рон, и я могу ни в чем себе не отказывать – и холм отсыпать, и верфь строить, и мост, и храм… – А Линдсп? – В Брослосе захотел остаться. Он не любит Ларгосц из-за своего отца. А еще мне кажется, что у Линдспё, наконец, появилась дама сердца. Рагнер повернулся к Маргарите. – Замок Зимронд тайно купил, представляешь? – И что ты думаешь? – Что он дурак. Рагнер усмехнулся, вернул в шкатулку медальон и взял карбункул. – Знал бы дядя… – внимательно глядел он на темный камень. – Наверно, за него он мне полкоролевства бы отдал… Он верит в эту легенду, что бог-змей поможет одному из потомков Родигира Великого в деяньях великих… стать королем из королей, первым среди равных… и даже стать бессмертным божеством, как полубог-Солнце… Рагнер распахнул завесу – и темный карбункул в его руке загорелся при свете дня кроваво-красным, а Маргарита внезапно почувствовала легкое шевеление в чреве, словно ее изнутри трогала бабочка. Она перелегла с бока на спину и глуповато улыбаясь, положила руку на живот. – Шевелится что-то… – обрадовано сказала она. – Едва стоило заговорить о короне! – тоже положил на ее живот руку Рагнер. – Может, у тебя там принц растет и будущий король? – Или королева… – проговорила она, вновь чувствуя шорох внутри. – А рукой я ничего не чувствую, а ты? – Я зато его слышу… – серьезно ответил он. ________________ Тем же днем Рагнер решил перед обедом «на часок прошмыгнуться до Вьёна». С собой он захватил медальон с портретом матери. Прежде чем покинуть замок, герцог заглянул на третий этаж, где кроме плотников нашел Огю Шотно, лазавшего к потолку с переставной лестницей и проверявшего, надежно ли прибиты панели к дубовым балкам. Рагнер осмотрелся – опочивальня и светлица начинали прорисовываться по-новому. Уже убрали плитку, стены обили деревом, сложили из кирпича печи. – Дените его отсюдова, Ваш Светлость, Богом клинаю, – подошел к Рагнеру Ниль Петтхог. – Он в замке всего с час, – усмехнулся тот. – Уже допек вас? |