Онлайн книга «Новая Афи»
|
– Мне пришлось вернуться домой. – Домой? Это больше не твой дом. – Ма? – Тетушка знает о твоем приезде? – Я никому не сказала. – Даже мужу? – Нет. – Ты уехала из дома мужа с двумя чемоданами и не предупредила его? – Я никогда не жила в доме мужа. – Снова взялась за свое, да? Снова ты за старое! – А как бы ты себя чувствовала, если бы папа женился на тебе, но не привел в свой дом? – Что сказала тетушка? – Не хочу о ней говорить. Я медленно встала – живот рос, и мне становилось тяжелее передвигаться. Мама тоже поднялась с встревоженным и в то же время сердитым видом. – Я устала, ма, ужасно устала. Мне все равно, что обо мне подумают люди. Если он не вышвырнет ту женщину из своего дома и не заберет меня к себе, в Аккру я не вернусь. – Афи, что такого ужасного он тебе сделал? Он тебя бьет? Я не ответила, отказываясь играть в ее игру. – Он морит тебя голодом? Скажи мне! – Она сурово нависла надо мной. Прежде я бы занервничала, но не теперь. Молча пройдя мимо нее, я направилась в свою бывшую спальню, которая совсем не изменилась. Мама последовала за мной. – Ма, я не вернусь. Так и скажи тетушке. Если он хочет меня вернуть, пусть избавится от той женщины. Я уселась на кровать, заскрипевшую под моим весом. – И где ты намерена жить? Здесь? Уже забыла, что этот дом принадлежит тетушке? – Мы переедем в новый дом. – Так вот почему ты присылала мне деньги, чтобы закончить дом? Ты с самого начала это планировала? – Нет, не планировала. Я не планировала, что мой муж сделает мне ребенка и спрячет меня в квартире, при этом живя с другой женщиной в нашем семейном доме. Мама поморщилась, словно мои слова причиняли ей физическую боль. – Сиди здесь, я пойду к тетушке. – Ладно. – Сиди здесь, никуда не ходи, никому не звони. Даже Мавуси. Кто-нибудь видел, как ты приехала? – Не знаю, может быть. Я остановилась поздороваться с продавщицей угля. – Что ты ей сказала? – Ничего особенного, только что приехала в гости. – Сиди тут. Я скажу Менсе подождать у дома тетушки, пока весь город не начал сплетничать, – приглушенным голосом проговорила мама. Несмотря на злость, она не кричала, чтобы нас не услышали с улицы. Когда она ушла, я легла и поморщилась, ощутив через матрас деревянные планки. Перевернувшись на бок в поисках более удобного положения, я чуть не скатилась на пол. Неужели кровать всегда была такой узкой, а матрас – таким тонким? Комната выглядела старой, неопрятной. Заваленный чемоданами и коробками стол был неокрашенным и небрежно собранным – то тут, то там проглядывали страшненькие шапки гвоздей. На бетонном полу виднелись царапины в тех местах, где строители разглаживали цементную смесь шпателем. А если прищуриться, можно было разглядеть летающие повсюду частички пыли. Потертая занавеска в дверном проеме время от времени колыхалась от сквозняка, который приносил с собой еще больше пыли. Все эти детали прежде не бросались в глаза. На самом деле раньше я даже гордилась своей отдельной комнатой: сколько молодых людей в Хо, живущих с родителями, могут похвастаться личной комнатой? Точно не мои двоюродные братья и сестры. Даже Мавуси, приезжая домой на каникулы, спала с матерью. Однако теперь все вокруг казалось убогим: вот как изменила мои взгляды помпезная квартира. – Ты где? – крикнула мама с порога. – Там, где и была. – Ты как с матерью разговариваешь? Следи за языком! – Я лишь… – Следи за языком, говорю! Считаешь, стала такой важной, взрослой женщиной? Только не для меня! Я молча закатила глаза. Мама уже стояла у кровати и сурово взирала на меня сверху вниз. На лбу пролегла глубокая морщина, разделяющая его надвое, а совсем недавно выкрашенные волосы, судя по следам чернильной краски под линией роста волос, были собраны в тугой пучок. Очевидно, она ждала, когда я спрошу о ее разговоре с тетушкой, однако я молчала, нисколько не заинтересованная. Устав ждать, мама бросила: – Разогрею нам ужин. Я села. – Куда собралась? – рявкнула мама. – Помочь тебе. – Сама справлюсь! Из кухни доносился шум: мама бухнула кастрюлю на газовую плиту, а затем начала помешивать варево с таким звуком, словно пыталась отскрести верхний слой металла. Я вздохнула: похоже, сегодня предстоит ужинать алюминием. Вскоре в комнату проникли ароматы специй и пальмового масла, которые выманили меня на кухню. Мама разложила еду по двум эмалированным тарелкам и поставила на исцарапанный стол. Мы уселись на разномастные стульях, некогда принадлежавшие тетушке. Я опустила взгляд в тарелку и нахмурилась при виде хамсы в соусе. – Анчоусы? – Ну да, а что? – Ты же знаешь, как я их не люблю, – протянула я капризно. Торговцы рыбой никогда их не чистили перед сушкой, из-за чего к ним обычно прилагался песок. – Тогда сидела бы у себя дома и ела то, что нравится! – огрызнулась мама, затем отломила кусочек кассавы, окунула в соус и положила в рот. – Откуда ж мне было знать, что ты приедешь? Я готовила ужин только себе. Или мне выбросить свою еду лишь потому, что ты вдруг решила уйти от мужа? Проигнорировав ее сарказм, я пошла вымыть руки. При повороте крана послышалось бульканье, однако вода не полилась. И тут я вспомнила, что, в отличие от моей квартиры, где имелись огромные резервуары для воды, маме приходилось полагаться на волю правительства, которое ревностно ограничивало расход всех ресурсов. Рядом с раковиной стояло цветастое пластиковое ведро с водой, а в нем плавал ковш с длинной ручкой – им я и воспользовалась, чтобы вымыть руки. Мама легко могла приготовить что-нибудь еще, особенно учитывая мое положение, но решила наказать меня рыбой, фаршированной песком. Я порылась в маленьком холодильнике в поисках чего-нибудь съестного и нашла тарелку арахисового супа, который подогрела на плите. Когда я вернулась к столу с супом, мама уже почти расправилась со своим ужином. Взглянула на мою еду и покачала головой, словно осуждая мой выбор. – Я встретилась с тетушкой, – наконец сообщила она, положив пальцы на кубик кассавы в тарелке. – Ясно. Мама бросила на меня злобный взгляд: краткость моего ответа только распалила ее ярость. – Она недовольна твоим поступком. Сильно недовольна! Велела завтра же отправить тебя обратно к мужу. Менса за тобой заедет. – Ма, я не поеду, – спокойно ответила я, нисколько не удивленная и готовая к отпору. |