Книга Искра, страница 90 – Рейвен Кеннеди

Но, разумеется, не могу.

Я вожу кончиком пальца по укоренившимся стеблям силы, смотрю, как под бледной кожей покачиваются тонкие линии. Сейчас они двигаются медленно, вяло, словно тоже пресытились и дремлют.

Я пользуюсь мгновением истинной слабости, получая удовольствие от того, как мы прижимаемся друг к другу, сплетаясь ногами, как Слейд положил мне на спину руку. Настолько мучительно совершенный миг, что меня затягивает уныние, страх перед осознанием, что жизнь такой оставаться не может.

Но как бы я хотела, чтобы было иначе.

Когда небо окончательно и бесповоротно затуманивается тусклым светом приближающегося рассвета, я наконец вынуждать себя встать. Нужно двигаться медленно, чтобы не разбудить Слейда. С помощью лент я приподнимаю его руку и выскальзываю из его объятий. Замираю, когда он издает какой-то звук, но Слейд не просыпается, а шевелит ногами. Я пользуюсь представившейся возможностью и окончательно выпутываюсь из его объятий.

Осторожно поднимаюсь со сломанной кровати и аккуратно встаю, вытаскивая ленты. Камин к утру уже представляет собой груду тлеющих углей, и от холода по рукам бегут мурашки.

Я принимаюсь поднимать раскиданную по комнате одежду, которая валяется как хлебные крошки, разбросанные птицами. Тело ноет – приятно ноет, – и я бы очень сейчас хотела вернуться в свою комнату и понежиться в ванне до восхода солнца.

Я быстро надеваю перчатки, платье и чулки, а затем поднимаю сапоги и беру их под мышку. Крадусь на цыпочках к двери и хватаюсь за ручку, надеясь, что петли хорошо смазаны.

Я приоткрываю дверь и с облегчением выдыхаю, не услышав скрипа, но выдох превращается в крик, когда чья-то рука снова захлопывает дверь.

Я разворачиваюсь и вижу полностью обнаженного, полностью проснувшегося Слейда.

– Куда-то собралась?

– Ты меня напугал! – журю его я, прижав руку к груди, где заходится сердце.

Он скрещивает руки и прислоняется к двери, по сути удерживая меня в комнате.

– Почему ты сбегаешь?

– Я не сбегаю, – отвечаю я. – Просто не хотела тебя будить. Ты едва ли час поспал.

Он расплывается в озорной ухмылке.

– И кто в этом виновен?

Щеки у меня тут же начинают гореть, несмотря на холодный воздух.

– Ты! – утверждаю я.

Слейд, сделав вид, что задумался, наклоняет голову.

– Хм, вынужден не согласиться. Ты была ненасытна. Насколько помню, ты неоднократно просила повторения.

В смущении я издаю стон, но Слейд только улыбается.

– Ложись обратно в кровать.

– Не могу, – покачав головой, отвечаю я. – Скоро взойдет солнце.

Он смотрит зелеными глазами через стеклянные двери на горизонт, видимый за стенами замками.

– Можем втиснуть еще разок.

– Мне хватило и ночи, – колко подмечаю я.

Слейд смеется, и от этого чудесного звука мысли путаются.

– Хорошо, я оденусь и провожу тебя в твою комнату.

Глаза у меня чуть не вылезают из орбит.

– О чем ты? Ты же знаешь, что нельзя.

Он идет в другой конец комнаты, и на миг я отвлекаюсь на его мощную спину и упругий зад, а потом Слейд исчезает в гардеробной.

Покачав головой, я пользуюсь возможностью и выхожу. Я думала, в гостиной никого нет, потому замираю, увидев фальшивого Рипа, который сидит на стуле, развернув на коленях карту, а на столе перед ним стоит тарелка с завтраком.

– Ты вообще никогда не снимаешь этот шлем и доспехи? Еще только четыре часа утра.

Он даже головы в мою сторону не поворачивает.

– Поверь, мне и самому это обмундирование претит, – бурчит мужчина. – Чертовски неудобно есть… и мочиться.

Я морщу нос.

– Эти сведения мне ни к чему.

Заметив, что на спинке стула, на котором сидит фальшивый Рип, висит мое пальто, и подхожу и тяну за ткань, но она не поддается под его весом.

– Не мог бы ты слезть?

– Думаю, вас вчера бесполезно было об этом просить, – шутит он.

Униженная, я открываю рот, но не успеваю придумать ответ, как в комнату входит Слейд: брюки низко висят на бедрах, черная рубаха расстегнута. Он сразу подходит к поддельному Рипу и дает тому затрещину, цепляя шлем, будь он проклят.

– Не вынуждай меня с утра пораньше насылать гниль на твой язык.

Поддельный Рип, не отрывая взгляда от карты, хохочет и пожимает плечами.

– Не веди себя как осел, – говорит Слейд и начинает застегивать рубаху, пряча все эти притягательные мускулы, которыми мне нравится любоваться. – Извинись перед ней.

Фальшивый Рип протягивает руку за спину и, взяв пальто, подает мне.

– Извини, золотая девочка.

Я выхватываю пальто и надеваю его, а потом сажусь и засовываю ноги в сапоги, завязываю шнурки. Краем глаза замечаю, как поддельный Рип поглядывает на Слейда.

– Как понимаю, мы уже не уезжаем.

Украдкой поглядев на Слейда, подмечаю, каким суровым стало его лицо.

– Так и думал, – говорит поддельный Рип, хотя в его голосе сквозит некоторая обида. – Тогда отправишь меня?

– Еще не знаю.

Из-за черного шлема вырывается ругательство.

– Проклятие, ты же знаешь, что нельзя дурака валять. Нам надо поехать и посмотреть…

– Я знаю, – огрызается Слейд. – Потом обсудим.

Фальшивый Рип качает головой и что-то тихонько ворчит, но я не слышу. Я по-быстрому завязываю последний шнурок на сапогах, чувствуя смущение и любопытствуя из-за подслушанного разговора.

– Готова? – спрашивает Слейд и тут оказывается рядом со мной.

– Тебе со мной нельзя.

Он хмурится.

– Мне не нравится, что ты сбегаешь отсюда тайком, будто мы занимались чем-то дурным. Я буду вести себя осмотрительно.

– Ну, конечно. Ведь никто не обратит внимания на короля Рота, который в четыре утра ведет позолоченную фаворитку, – фыркнув, отвечаю я. – Мы оба знаем, что я должна уйти одна, чтобы никто не заметил.

Он щурит глаза, и на мгновение мы оказываемся в тупике. А потом, не сводя взгляда, Слейд говорит:

– Оставь нас на минуту.

Поддельный Рип раздраженно хмыкает, но встает и, громко топая, выходит из комнаты на балкон.

Когда мы почти остаемся одни, Слейд проводит рукой по взъерошенным, угольно-черным волосам. По опыту скажу, что они такие же мягкие, какими кажутся. Но Слейд ничего не говорит, сомневается, кажется растерянным.

– Я ценю твое желание меня проводить, но мы оба знаем, что затея не самая удачная. Мне действительно нужно идти.