Книга Искра, страница 91 – Рейвен Кеннеди

В его глазах что-то мелькает, и я хмуро спрашиваю:

– Что-то не так?

– Ничего. Все, – с расстройством отвечает он. – Мне не нравится, что ты сбегаешь отсюда. А если ты встретишь Мидаса?

– Не встречу, – заверяю я Слейда. – Днем он почти ко мне не заходит, если только ему не нужна моя сила. И он избегает меня с тех пор… – Я осекаюсь, прикусив губу, но Слейд понимает и смотрит зелеными глазами на мою щеку.

– Лучше ему больше тебя не трогать.

– Не тронет.

Но Слейда, похоже, это не успокаивает.

– Скажи, что ты не отстранишься.

Я свожу брови на переносице.

– Отстранюсь?

– Ты же не жалеешь? – спрашивает он, смотря мне прямо в глаза.

Так вот о чем он. Я смотрю на него нежнее, говорю мягким голосом:

– Прошлой ночью случилось многое, но там точно не было сожаления.

От облегчения плечи Слейда опускаются, и он выдыхает.

– Хорошо. А то поистине трудоемкая задача вышла бы – привязывать тебя на весь день к кровати.

От удивления я открываю рот.

– Ты не посмеешь.

Слейд наклоняется, и наши лица оказываются на одном уровне. В его глазах снова мелькает то коварное озорство, которое я так люблю.

– Ты вся, каждой клеточкой, моя, и я тебя не отдам, помнишь? Я бы точно привязал тебя к кровати, если бы ты попыталась пойти на попятный. А твои ленты, наверное, даже бы мне помогли.

Я вся трепещу от откровенного намека. И даже возразить по поводу лент не могу, потому что теперь они пытаются ползти вверх по его ногам.

– Ну… довольно скоро ты не сможешь ко мне прикоснуться, – напоминаю я Слейду.

Мою щеку овевает его теплое дыхание.

– Верь в меня хоть немного. Я могу снова заставить тебя умолять, даже не касаясь кожи.

Великие боги.

Я пытаюсь проглотить подступивший к горлу ком.

– Мне уже пора, иначе я не успею принять ванну до восхода.

Видимо, довольный румянцем на моей коже, Слейд выпрямляется.

– Сначала позавтракай.

Я смотрю на стол, и желудок как некстати решает заурчать, отчего Слейд торжествующе улыбается.

– Один круассан, – уступаю я.

– И пару яиц, – добавляет он. – И фруктов. Может, немного ветчины.

Закатив глаза, я поворачиваюсь и сажусь в одно из кресел, а Слейд тут же усаживается рядом. Он берет тарелку и начинает накладывать в нее еду, а я оглядываю разложенные круассаны. Но не успеваю взять себе, как Слейд толкает мне в руки тарелку, и я с удивлением на нее взираю.

– Я столько не съем.

– Разумеется, съешь. Тебе нужно набраться сил. Прошлой ночью мы их много потратили, – улыбаясь, говорит он.

Сколько еще раз я успею покраснеть до рассвета?

Чтобы не отвечать, я решаю набить рот едой, а Слейд тем временем тоже ест, но намного медленнее.

Я прочищаю горло и киваю в сторону балкона.

– Ты разрешишь ему войти в комнату? Там довольно холодно.

– Потерпит, – пренебрежительно отвечает Слейд.

– Нет! – кричит через стекло поддельный Рип, прислонившись к перилам. – Тут, вашу мать, снова идет снег!

Слейд только фыркает и продолжает есть.

Мы сидим в уютной тишине, но я отмечаю, что постоянно отвлекаюсь, когда Слейд откусывает хлеб. На его губах сахар, который мне очень хочется слизать.

– Будешь так на меня смотреть, и я вообще тебя отсюда не выпущу.

Я смотрю ему в глаза и замечаю озорной взгляд, в котором видится голод, не имеющий ничего общего с едой. Доев, я ставлю тарелку и поднимаюсь.

– Ладно, я возвращаюсь к себе. Спасибо за завтрак.

Слейд проводит взглядом по моему телу, и оно тут же откликается: низ живота наполняется тяжестью, а соски напрягаются.

– Для начала тебе нужно еще поесть, – говорит он и быстро смотрит в окна, за которыми с каждой секундой светлеет. – Думаю, ты мало поела.

– Нет, правда, я… – Я замолкаю и с подозрением щурюсь. – Погоди-ка. Ты… нарочно меня отвлекаешь?

Слейд моргает, а потом наклоняется, наливает себе из кувшина и делает глоток.

– Не понимаю, о чем ты. Я просто наслаждаюсь твоим обществом и, думаю, тебе стоит остаться до рассвета.

– О да. Ты меня отвлекаешь. Зачем?

Слейд чересчур старается делать вид, что ничего такого и не планировал.

– Да просто. Так что… если ты попытаешься принять ванну днем, то вода превратится в жидкое золото или слиток?

– Я могла бы превратить его в твердое золото, но понадобится много силы. Когда я прикасаюсь к воде, она становится жидким золотом, а так купаться нельзя. Потому уже пора. Мытье золотой водой бесполезно.

– Прискорбно, – говорит Слейд, хотя, судя по его тону, так он вовсе не думает.

От осознания я округляю глаза.

– О богиня, Слейд! Ты пытаешься меня задержать, чтобы я не могла помыться?

Не отрицая, этот порочный ублюдок имеет наглость ухмыльнуться.

– Я же тебе говорил, что фейри несколько необузданны. Мне нравится, что на твоем теле мой запах. Хочу так и оставить.

Я должна испытывать отвращение, но от мысли, что он хочет оставить на мне свой запах, внутри все переворачивается.

– Ты пошляк.

– Это мы уже выяснили.

Еле слышно фыркнув, я поворачиваюсь и иду к двери.

– Ладно, пойду искупаюсь, как нормальный человек. И тебе советую.

Слейд притворно вздыхает и провожает меня до двери.

– Ладно, но приходи сегодня вечером к лагерю. Я попрошу Лу тебя отсюда вывести.

Я с сомнением смотрю на него.

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Никто не увидит. Поверь. Я попрошу ее подождать тебя на твоем балконе. – В его глазах мелькает искорка веселья. – Слышал, она знает, где он.

Я морщусь.

– Она тебе уже рассказала?

Слейд улыбается.

– Да. Сказала, что смешнее ничего в жизни не видела, когда ты свисала с балкона.

Я бью его по руке, но он только хихикает в ответ.

Слейд открывает передо мной дверь, высовывается в коридор, а потом снова поворачивается ко мне.

– Чисто, – подтверждает он.

– Спасибо.

Я прошмыгиваю мимо него, но начиная идти по темному коридору, чувствую на себе взгляд Слейда.

– До вечера, Аурен, – тихо говорит он, и концы лент сворачиваются от порочного намека в его голосе.