Онлайн книга «Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы»
|
– Не имеет значения. Я задал вам вопрос. Как вы узнали, что на дне аквариума лежит пуля? – Мне сказала об этом миссис Фолкнер. – Так, так, – воодушевился Мейсон. – Уже интересно, продолжайте. – Миссис Фолкнер сказала мне, что я обязательно найду на дне аквариума пулю тридцать восьмого калибра. Она знала, что Тома должны были вызвать для лечения рыбок, и хотела, чтобы мы достали пулю. Она также настаивала, чтобы в момент извлечения пули присутствовали и я, и Том, чтобы она потом легко могла доказать, откуда эта пуля взялась. Вот, пожалуй, и все, мистер Мейсон. Когда мистер Фолкнер передал мне ключ, я заехала за Томом. Мы хотели сначала достать пулю, а потом вернуться, уже после приезда мистера Фолкнера, и заняться лечением рыбок. Когда мы приехали в контору, рыбок там уже не было. Минуту или две я стояла в растерянности, не знала, что делать. Потом решила действовать по плану. Я взяла черпак, мы достали пулю и услышали шум подъезжающей машины. – Том не остался в машине? – Нет. Мы оба должны были присутствовать. Так мы договорились с миссис Фолкнер. Мне казалось, что у нас масса времени. В соседней квартире свет не горел, я считала, что мистер Фолкнер еще какое-то время пробудет в ресторане. Но потом мы услышали шум машины и так испугались, что выбежали из конторы, позабыв даже забрать черпак. – Что вы делали потом? – Заехали за угол и подождали, пока вы с мистером Фолкнером не подъехали к дому. Потом мы присоединились к вам и пытались вести себя, как будто ничего не случилось, и мы только что приехали из зоомагазина. – Что вы сделали с пулей? – Отдала миссис Фолкнер. – Когда? – Только вчера. – Почему только вчера? – Я позвонила ей и сказала, что пуля у меня. Она ответила, что все будет в порядке, я получу деньги, но только после того, как все успокоится. – И что вы сделали вчера вечером? – Вчера вечером я отвезла ей пулю. – Том был с вами? – Нет, я была одна. – На пуле были какие-либо отличительные знаки? – Да. Том дал мне гравировальную иглу, и мы написали на основании пули свои инициалы. Миссис Фолкнер настаивала на этом и предупреждала, чтобы мы ни в коем случае не повредили боковую поверхность. Она хотела иметь возможность доказать, из какого оружия была выпущена эта пуля. – Какую сумму вы должны были получить? – Она сказала, что, если определенная сделка закончится успешно, мы получим пятьсот долларов, а если удастся еще одна сделка – две тысячи. – И вчера вечером вы отвезли ей пулю? – Да. – В какое время? – Примерно в половине десятого. – В половине десятого?! – удивленно воскликнул Мейсон. – Да. – Где она была? – В своем доме. – И она заплатила вам две тысячи долларов? – Да. – Именно эти деньги лежали в вашей сумочке? – Да. – А эта история о том, что две тысячи вам дал мистер Фолкнер, была пустой болтовней? – Да. Я должна была как-то объяснить эти две тысячи, и такой рассказ показался мне лучшим выходом. Миссис Фолкнер заявила, что, если я расскажу кому-нибудь об этих деньгах, она откажет мне в любой поддержке. В этом случае извлечение пули из аквариума будет считаться кражей со взломом, и мы с Томом попадем в тюрьму. – Подождите. В половине десятого Фолкнер был уже мертв. – Да, вероятно. – Лежал в ванной. – Да. – Где была миссис Фолкнер, когда вы привезли ей пулю? В гостиной? Она не могла не знать, что муж убит, если находилась в это время дома. – Не та миссис Фолкнер! – воскликнула Салли. – Неужели вы не поняли, мистер Мейсон? Я говорила о первой миссис Фолкнер! О Дженевив Фолкнер. Секунд десять Мейсон сидел молча, закрыв глаза и сосредоточенно нахмурив брови. – Салли, вы говорите правду? – На этот раз чистую правду, уверяю вас. – Том может подтвердить ваш рассказ? – Только о том, как мы извлекали пулю и метили ее. Человека, который должен был передать мне деньги, он не знает. Этой частью сделки занималась только я. – Салли, если вы говорите мне неправду, вам гарантирована камера смертников, а Том Гридли умрет в тюрьме. – Я говорю чистую правду, мистер Мейсон. – Вы получили две тысячи долларов вчера в половине десятого? – Именно так. – Но к мистеру Фолкнеру вы приходили? – Да, между восемью и половиной девятого. Все было так, как я вам рассказала. Дверь была чуть приоткрыта, на дюйм или два. Я вошла. В доме никого не было, кроме мистера Фолкнера. Он разговаривал по телефону, но только что, вероятно, закончил бриться – на лице еще оставались следы пены. В ванну лилась вода, одет он был только в брюки и майку. Думаю, он не услышал, как я позвонила, из-за шума воды. Я вошла, потому что мне было необходимо увидеться с ним. К тому же его машина стояла у крыльца, значит, он находился дома. – Что произошло? – Он велел мне убираться. Сказал, что вызовет меня, когда посчитает нужным. Он был очень груб, позволил себе оскорбления в мой адрес. Я пыталась все объяснить: мистер Роулинс сказал мне, что он взял вещи, принадлежащие Тому, и это очень похоже на воровство. – Что ответил Фолкнер? – Приказал мне убираться. – Он не передавал вам чек на имя Тома? Не предлагал таким образом рассчитаться? – Нет. – Просто приказал убираться? – Сказал, что, если я не уйду сама, он вышвырнет меня из дома. Я чуть помедлила, и он действительно вытолкал меня за дверь, мистер Мейсон. Подошел, взял за плечи и вытолкал. – Что вы делали потом? – Потом я позвонила его первой жене, чтобы договориться о встрече. Она попросила перезвонить через полчаса или минут через сорок пять. Я так и сделала, и она попросила меня приехать немедленно, сказала, что я могу получить деньги. Я поехала к ней и получила две тысячи долларов. – При передаче денег присутствовал кто-нибудь еще? – Нет. – Вы виделись с человеком по фамилии Диксон? – Нет. – Не обязательно в тот день? – Нет. – Знакомы с ним? – Нет. – Итак, миссис Фолкнер передала вам две тысячи долларов. Куда вы направились? – Я поехала в зоомагазин, чтобы забрать панели для лечения рыбок Стонтона, как и обещала мистеру Роулинсу. Потом… остальное вы знаете, мистер Мейсон. Я поехала к Стонтону, потом позвонила вам. |