Онлайн книга «Сердце на Брайле»
|
Воспользовавшись отсутствием моего уважаемого египтянина, я попытался раскрыть некоторые интересующие меня тайны. – Месье, – спросил я, – можете мне объяснить, почему вы назвали Хайсама египетским именем, хотя вы турок? А еще любопытно, почему вы справляете шаббат в пятницу вечером? – А когда его нужно справлять, по-твоему? В среду утром? Или же в понедельник днем? Он улыбнулся, и я понял, что отец Хайсама шутит. – Я хочу сказать, что это не совсем турецкий обычай – справлять шаббат, да и не египетский тоже. Он успокаивающе приподнял руку, очень напомнив мне этим жестом Хайсама. – Как знать! Как знать!.. Наконец появился Хайсам. Я попросил его объяснить урок математики, ну потому что, блин… эти уравнения!.. Мы уселись в глубине комнатки, чтобы нам никто не мешал. – Что именно тебе непонятно? – спросил он. Выглядел Хайсам очень спокойно. – Короче, хочу знать, как быть с этой заразой иксом. х – 2 (4 x + 1) = 4 (2 – x) + 2. Не люблю критиковать науку, но это уже ни в какие рамки! – Здесь нет ничего сложного. Попробуй упростить. Он закинул в рот огромный кусок лукума и принялся старательно жевать, странно на меня посматривая. Я спросил: – Упростить что? – Уравнение, что же еще. Что еще ты собрался упрощать? – Я не понимаю. – Смотри. Надо раскрыть скобки, получится: x – 8x – 2 = 8–4x + 2. Согласен? Я пожал плечами. – А дальше что? Это же еще не конец? – Нет, балбес. Дальше надо перебросить все иксы влево, а остальное – вправо. – Хорошо. Тогда получится… x – 8x + 4x = 8 + 2 + 2. – Ну вот. А теперь что делаем? – Не знаю. Ну, пойдем в футбол поиграем? Он чуть не подавился лукумом: казалось, будто сахарная пудра заполнила его глаза изнутри и они превратились в два маленьких снежка. – Да нет же, тупица, ты еще не решил уравнение. Тебе нужно найти значение икс! У меня слезы навернулись. Я вспомнил о папе, который подарил мне «Трех мушкетеров», который был лучшим в классе, которого отчитал по полной Счастливчик Люк и который делал всё, чтобы за мной присматривать… А я… меня нокаутировал первый же икс в учебном году. – Итак, – продолжил Хайсам, успокоившись, – надо упростить. Упрощай. – Ладно, упрощаю, упрощаю, куда уж проще… Вот, получилось: – 3x = 12. – Теперь надо поделить на – 3! – Само собой… Ой! Но мне кажется, как-то не очень: x = 12: (– 3)… Наверняка я где-то просчитался… – Нет, всё правильно, получается x = – 4. Так тебе больше нравится? – Честное слово, не понимаю, зачем всё это вообще нужно, но мне нравится. Хотя я и не уверен, что смогу провернуть то же самое в одиночку. Гарантировать не могу. – Интересно, что ты будешь делать, когда появится несколько неизвестных, – произнес он, глотая еще один сладкий кубик. – А что, так бывает? – В математике всякое бывает… – Как ты всему этому научился? – Да никак. В этом нет моей заслуги: египтяне всегда были великими математиками. – А турки, которые соблюдают шаббат? – И турки тоже. Даже те, которые соблюдают шаббат. * * * На следующей неделе дела пошли только хуже, и я заметил, что обстоятельствам вообще свойственно усложняться. Всё началось с учителя географии, который взбесился, раздавая нам проверенные контрольные. На вопрос о климате в Ницце я ответил: «В этом регионе идет снег и иногда случается отлив». Я-то себя понял, но, похоже, только я один. Весь класс взорвался от хохота, особенно несколько тощих девчонок – казалось, они не смеются, а теоремы математические зачитывают. Такие все из себя правильные, что, даже когда пукают, уверен, не воняет. Хайсам тоже улыбнулся, но как-то мягко, по-дружески. Ну забыл я выучить всякое там про климат из-за поршневых пальцев. Папа хотел заменить поршни с четырьмя канавками на поршни с пятью канавками. Поэтому пришлось всё разобрать и вытащить из поршней хромированные пальцы. Мы заглянули в справочник Кребса, за которым я сбегал в свою комнату, и поняли, что нужно слегка подрегулировать головку шатуна, чтобы поршни не заедало, – а что было дальше, вы знаете. Из-за этой истории я совсем позабыл о климате в Ницце. Хотя и не имею ничего против географии. Один раз отец моего уважаемого египтянина показал мне на карте, где находится Египет, и я увидел, что в этой стране повсюду вода, ну, кроме мест, где пустыня. – А Турция? – спросил я его. Он уверенно ткнул в карту на стене. Его гладкий, как жемчужина, ноготь сухо щелкнул по поверхности. – Вот она, Турция. Прямо здесь. – Надо же, забавно. Я думал, это Индия. На перемене после урока географии я стоял в одиночестве, размышляя, что скажет папа и как мне оправдаться. Я наблюдал за летающими туда-сюда мячами и думал, что просто не создан для учебы. Мне показалось, девчонки из класса смеются надо мной, потому что они смотрели в небо и громко спрашивали: «Интересно, когда же пойдет снег…» А потом вертели своими тощими задами и хихикали. Хайсам куда-то запропастился, и я не знал, где искать поддержки. Я вспомнил, как отец застал меня врасплох: «Какие нововведения случились в „панаре“ во время гонки Париж – Берлин в 1901 году?» Даже в справочнике Кребса не было ответа. В общем, я был не в духе и отказывался от всех предложений поиграть, надеясь хорошенько обмозговать ситуацию – а это в жизни суперважно. Я уже представлял себе папу в кабинете директрисы, да еще и Счастливчика Люка, который снова отчитывает его по полной, и мне любой ценой хотелось избежать этого, чтобы не ранить отцовские чувства. Еще я вспомнил об Александре Дюма, который, даже не зная нас, приложил столько усилий, чтобы развлечь и научить всяким историческим штуковинам. Я поклялся прочесть сегодня вечером минимум двадцать страниц «Трех мушкетеров», однако остановился в итоге на пятнадцати, поскольку надо разумно рассчитывать свои силы, чтобы потом не выдохнуться. Прозвенел звонок с перемены, и я уже не знал, хороший это знак или плохой. Полный сомнений, я встал в шеренгу одноклассников в ожидании учителя физкультуры и еще раз вспомнил про папу и его блестящее школьное прошлое, чтобы придать себе сил. Спорт точно приведет меня в чувство. Полчаса спустя, оказавшись в кабинете Счастливчика Люка, я понял, что спорт приносит мне столько же удачи, сколько и климат в Ницце. Завуч стоял прямо передо мной, широко расставив ноги, и казалось, он вот-вот выхватит револьвер и пустит пулю мне прямо в лоб. – Я полагал, мы всё обсудили и поняли друг друга… не так ли?.. Думал, ты сделал нужные выводы… и решил вести себя лучше… |