Онлайн книга «Мечты темнокожей девочки»
|
нам бы затеять игру в догонялки или в камешки, пусть иногда и мешают слишком длинные рукава на наших свитерах. Но мы свидетели Иеговы. И по вечерам в понедельник изучаем Библию. Дедушке хорошо, он где-то далеко, гостит у своего брата Вёрди. Уж они-то наверняка делают что хотят, вовсю радуются жизни в чудесный вечер понедельника. Может, играют сейчас на гармонике и банджо, смеются и распевают во весь голос. – В Новом Мире нас ждет вечная жизнь, так говорит Иегова, — вещает Брат из Зала Царства, а Брат Хоуп, Сестра Делл и я молчим, нас манит обычный мир за стенами этой комнаты. И именно с ним мы ждем не дождемся встречи. Скоро Когда у бабушки на кухне звонит телефон, мы бежим к нему со всех ног, где бы ни находились в это время, – срываемся с качелей на крыльце, выскакиваем из грязной канавы, пулей пролетаем по пустому, давно убранному саду. Но мой брат Хоуп всегда оказывается первым, хватает трубку и крепко прижимает ее к уху, будто думает, что чем лучше слышишь мамин голос, тем она ближе. Мы с сестрой скачем вокруг него: – Дай и мне! Но тут приходит бабушка с корзиной пахнущего холодом и свежестью белья, которое только что сняла с веревки, забирает трубку у брата, велит нам замолчать, выпроваживает из кухни и обещает, что скоро немного даст поговорить с мамой. Как я учу дни недели В понедельник вечером мы изучаем Библию с Братом и Сестрой из Зала Царства. Во вторник вечером мы изучаем Библию в Зале Царства. В среду вечером устраивают большую стирку, потом вещи развешивают высоко на веревке над дедушкиным садом. Когда никто не видит, мы бегаем между простынями. От белья, висящего на воздухе, веет свежестью, и мы с наслаждением вдыхаем этот запах. В четверг вечером мы ходим в школу миссионеров. Ведь однажды мы повзрослеем, выучим молитвы, будем нести в мир Слово Божье и, может быть, так спасем чьи-то души. В пятницу вечером мы свободны, как все нормальные люди. Хоуп и Делл гоняют на велосипедах по Холл-стрит, а мои колени бьются о ручки красного трехколесного. Еще годик потерплю, и, может, мне достанется велосипед Делл. В субботу нас поднимают рано: взяв в руки пачку «Сторожевой башни» и «Пробудитесь!», мы, сонные, как солдаты после ночного караула, бредем по Николтауну от дома к дому, звоним, стучим в двери, сообщаем благую весть. Иногда люди слушают, иногда захлопывают дверь или просто не открывают. Иногда смотрят с сожалением на меня, такую чистенькую, в накрахмаленном платьице, с ленточками в волосах и блестящим от масла личиком, говорящую совершенно искренне: – Доброе утро! Я Сестра Жаклин, и я здесь, чтобы донести до вас весть благую. Иногда мне дают монетку в десять центов, но «Башню» и «Пробудитесь!» брать отказываются. В воскресенье мы изучаем «Сторожевую башню» в Зале Царства, два бесконечных часа мы только и делаем, что сидим. А там снова понедельник, и все начинается сначала. Ленточки Они голубые, розовые или белые. Каждую субботу вечером их тщательно гладят. Наступает воскресное утро, и их вплетают нам в косички, которые потом болтаются за ушами. Мы носим ленточки каждый день, кроме субботы, тогда мы с Делл сами стираем их, стоя бок о бок у раковины на кухне, сначала трем мылом «Айвори», потом полощем под холодной водой. Мы обе ждем не дождемся того дня, когда бабушка скажет: – Вы уже не маленькие, ленточки вам ни к чему. Только, наверное, этот день не настанет ни- когда. Повесив ленты на веревку сушиться, мы думаем: хорошо бы ночью ветер унес их куда-нибудь. Но наступает утро, и мы видим, что они там же, где были, тихо колышутся и уже готовы покрепче привязать нас к детству. Два бога, два мира Раннее утро, а мы уже не спим, на кухне бабушка гладит наши воскресные наряды. Я слышу, как в своей постели кашляет Папочка и все не может откашляться. От этих звуков и у меня перехватывает дыхание, когда я начинаю натягивать платье. И пока дедушкин кашель не стихнет, у меня тоже першит в горле. Наконец я слышу в гостиной его шаги, скрип двери, выходящей на крыльцо, и знаю, что он распахнул ее, чтобы покурить. Дедушка не верит в Бога, который не разрешает курить или пить холодное пиво по пятницам вечером, в Бога, который обещает всем нам конец света. – Крадетесь по этой жизни, как трусливые кошки. Ну нет, такой Бог не для меня, – говорит он. Его кашель снова раздается в доме, все ближе к нашей комнате, которую бледное зимнее солнце заливает голубым светом. Мне хочется, чтобы он перестал кашлять. Чтобы надел лучший костюм, взял меня за руку и пошел с нами. Свидетели Иеговы считают, что все, кто не следует Слову Божьему, погибнут в битве добра со злом, которая называется Армагеддон. А после битвы на Земле будет новый мир, намного лучше и прекраснее нынешнего. Но мне хочется жить в мире, где есть Папочка, и я не понимаю, почему из-за какого-то бога я должна выбрать другой. Что знает Бог Мы молимся за дедушку и просим Бога пощадить его, хоть он и неверующий. Мы просим Иегову заглянуть ему в душу, тогда Он увидит, как она прекрасна. Но дедушка говорит, что за него не нужно молиться. – Я тружусь в поте лица. Отношусь к людям так, как хотел бы, чтобы они относились ко мне. Чего мне бояться? Бог видит все. Бог все знает, – считает он. В конце дня, придя с работы, он закуривает, расшнуровывает пыльные башмаки. Вытягивает ноги. – И без ваших молитв Богу известно, что я живу правильно. Молитесь сколько вздумается, просите у него что хотите, |