Онлайн книга «Сотерия»
Чтобы начать лечение препаратами, мне нужно было его полностью обследовать, с целью выявить противопоказания. – В конце концов, – оправдывала я себя вслух, – только теперь я поступаю правильно. Лечение, хоть и не помогало ему двадцать лет, но все-таки может помочь теперь. Боже, зачем я все это придумываю? Оно ему не поможет! Зачем я вру сама себе? Хотя…с другой стороны… Разве я доказала верность моего метода? Если он меня не задушил, хотя возможностей было предостаточно, то это значит только то, что он меня пожалел…или был морально сыт. Ни о какой любви и речи не может быть. Я замолчала и услышала шаги за дверью. Стук. – Войдите, – записывая назначения в истории болезни, сказала я. – Здравствуйте, Яна, – произнес гость. Это был Еремеев. Он надел халат, но застегивать его не стал. Зайдя в мой кабинет, он поправил его рукава и воротник черной рубашки. «Воистину, черно-белая реальность» – снова подумала я, глядя на него. – Вы что-то хотели? – уточнила я. – Мы вчера с Вами плохо поговорили… Давайте перейдем на дружеский лад. – Я не выстраиваю никаких отношений с коллегами, кроме деловых. – Но это не значит, что мы должны быть врагами. – Вчера я поставила Вас на место. – Вы замужем? – внезапно сменил он тему. – В некотором роде, – не растерялась я. – Как это понять? – Как хотите, так и понимайте. – Жених? – Любимый мужчина. – Даже не парень… И на сколько же он Вас старше? – Он даже Вас старше, поэтому, будьте добры, прекратите допрос. – Разве это допрос? Так… Дружеская беседа. – Мы с Вами не друзья. А теперь извините – мне надо работать. Он оставил меня одну. Зазвонил телефон. Я ответила. Макс сообщил мне, что подъезжает. Я пошла его встречать. 10.55. Логинов был двадцати пяти летним парнем мы еще со школы дружили. Сейчас он был женат, и его супруга была на пятом месяце беременности. – Привет! – крикнул он мне, зайдя в холл. Мы по-дружески обнялись. – Что у тебя случилось? – поинтересовался он. – Пациент. Тридцать шесть лет. Не разговаривал ни с кем чуть меньше четверти века. – Надо разговорить? – улыбнулся логопед. – Макс, только будь осторожен. Он, все-таки, псих. – Ну, ты же со мной пойдешь… – Это, конечно. Я проводила его в палату. – Итак, Герман, это Ваш логопед. Он будет возвращать Вашу речь, – холодным голосом говорила я. Мой подопечный недовольно посмотрел на меня. Я видела, что он хочет мне что-то сказать, но я назло ему не собиралась спать днем. – Меня зовут Максим, – представился мой друг пациенту. – А Вы, я так понимаю, Герман? Тот даже не посмотрел на него. Я села в кресло у столика рядом с дальней стеной. 12.15. Почти полтора часа Макс пытался завоевать внимание пациента, разговорить его, заставить слушать, но Герман отвернулся в противоположную сторону и смотрел поверх моей головы. – Ян, можно тебя на минутку? – обессилил Макс. Мы вышли с ним в коридор. – Я ничего не могу с ним сделать, ты это и сама видишь. – И что нам теперь с ним…? Как его лечить? – Он очень упрямый. И, кажется, он на кого-то обиделся. – Он обиделся?! – возмутилась я. – По-моему, мне стоило на него обидеться. Из палаты вышел Ваня. – Скоро обед, – заметил он. – Ничего. УЗИ щитовидки и ЭХО – это недолго, – ответила я. – Отвези его в кабинет. – Хорошо. Санитар снова скрылся за дверью. – Ладно, я поехал, – заключил Макс. – Давай. Он вышел на улицу и скрылся за воротами. Я поняла – надо мириться с Германом, в конце концов, Ангелина – это всего лишь его фантазия. 12.19. Пациента разместили на кушетке, сняли рубашку. Во мне что-то дрогнуло. Он был идеально сложен. Нет, «кубиков», конечно, там не наблюдалось, но физическое состояние его торса впечатляло. За аппаратом ультразвукового исследования сидела женщина лет пятидесяти. Она нанесла гель на проекцию железы и начала елозить «джойстиком». Через несколько минут она быстро надиктовала медсестре результаты. Я ознакомилась с ними и сделала заключение – все в пределах нормы. Далее последовало исследование сердца: предсердия и желудочки работали, как часы, клапаны и двустворчатый, и трехстворчатый, и аортальный были в идеальном состоянии. Все данные зафиксировали в истории болезни, а врач УЗИ подала салфетки пациенту. – Вытирайте гель! – сказала она Герману. Он в недоумении посмотрел на меня. Она отдала ключ Ване и вместе с медсестрой отправилась на обед. Я взяла оставленные ею салфетки, подошла к пациенту, села на край кушетки и начала вытирать его грудь. Он еле слышно застонал. – Ладно, – виновато пролепетала я, – прости меня. Я поняла, что накосячила, но мы оба с тобой хороши! Его руки не были пристегнуты, он схватил меня за плечи и притянул к себе. Поцелуй был недолгим – две-три секунды, но мой халат безнадежно испачкался в геле с груди Германа. – Ты же не педофил! – съязвила я. Он пожал плечами и кивнул, указывая на Ваню, стоявшего за моей спиной, который был занят колесами коляски, что застряли между ножками стульев, пытаясь развернуть её. Пока мой помощник одевал и усаживал пациента, я сняла халат, расправила майку и джинсы. – Ты не мог бы отнести это в прачечную, а я его сама отвезу. Ваня взял халат, пропустил нас с Германом вперед и закрыл кабинет УЗИ на ключ. Мы отправились в столовую. 12.40. Пациенты уже доедали суп. «Ничего страшного! – подумала я. – Зато мы помирились!» На обед были: грибной суп, плов и фрикадели. Компот оказался вишневым. Я взяла поднос, принесла Герману еду и села рядом. Себе решила позволить только третье блюдо, поскольку аппетита не было, а умереть от голода было бы нечестно по отношению к моему подопечному. Придвинув ему тарелки, я поднесла к своим губам стакан с компотом. – Ты уже второй день не обедаешь! – раздался за моей спиной голос Вани. Я посмотрела на Германа, который доедал «первое». |