Онлайн книга «Сотерия»
– И как мне ею стать? – Во сне – не получится. Думай в реальности. – Герман! – раздался приятный женский голос. Он обернулся, а я выглянула из-за его спины. – О, кто к нам пожаловал! – воскликнул он и приблизился к девушке. – Знакомься, сестренка, – обратился он ко мне, – это Ангелина. Моя… – Любовница, – заключила я. – Своего рода, – ответил он и обнял ее за талию. – А в реальности она есть? – поинтересовалась я. – Эмм, нет. Она – плод моей фантазии. Ну, надо же взрослому, половозрелому мужчине как-то коротать ночи. Он впился губами в её полуобнаженное плечо. Мне стало противно. – Ладно. Я пошла, – сказала я и направилась в усадьбу. Герман догнал меня, развернул и встал на колено. В его глазах я прочитала боль отчаяния, пульсирующей кровью на бледных висках бьющейся в его сознании. – Боже, девочка, сколько ночей я привыкал к тебе? Сколькими мечтами вознаградила меня твоя боль? Сколько снов назад я помог тебе родиться заново? Сколько ночей я навещал тебя? Сколько снов назад ты прокляла меня? Просто скажи мне, что тебе всё это не нужно, и я отпущу твою душу прочь из моего ада! Герман смотрел мне в глаза, заставляя погружаться в безоговорочное подчинение его воли. – Послушай, маленькая моя, – с какой-то бесконечной нежностью говорил он, – как только ты станешь взрослой, то я в тот же миг выкину всех этих шалав из своего мира. Я буду только твоим. Только подожди. И, заметь, длительность моих отношений с той же Ангелиной зависит только от тебя. – Ясно, – равнодушно подытожила я, собираясь снова идти, но он удержал меня. – Ты понимаешь, что нас ждет? Даже представить себе не можешь, я уверен в этом! Сначала рай, а потом грехопадение! Ад и вечные муки, пойми! Ты готова пройти через осуждение, клевету и прочие общественные мнения, которые повесят на нас ярлыки! – почти кричал он от душевной боли, которая разрывала его изнутри на мелкие куски плоти. – Я бы умерла за тебя! – спокойно и абсолютно серьезно глядя в его глаза, ответила я. Он отпустил мою руку, а его испуганный взгляд выдавал его удивление. – Ты сходишь с ума, малышка… – прошептал он. – Займись своей дамой, – я презрительно хмыкнула в сторону девушки, стоявшей за его спиной и пошла прочь. – Я действительно испугался за тебя, когда ты встретилась с волками! – кричал он мне вслед. – Не заезжай больше в лес! – Спасибо за заботу! – бросила я ему и, обернувшись, увидела, как его обнимает и целует Ангелина. 7.45. Утро не предвещало ничего хорошего. Я обиделась на Германа и не хотела его видеть. Со стороны это могло показаться бредом, но мы с ним оба знали, что все это происходит между нами на самом деле. Я надела тапки, прошлепала в ванную комнату, умылась. Выпив кофе и, съев пару бутербродов, я натянула на себя джинсы, белую майку с двумя лямками шириной в пару сантиметров, нашла маленький рюкзак, засунула в него все, что до этого находилось в сумке и, схватив ключи, вышла на лестничную площадку. 9.17. Когда я подъехала к клинике, по саду прогуливался Ваня вместе с Германом, сидевшим в кресле-каталке. – Опаздываешь! – улыбаясь, крикнул мне санитар. Я позвонила в домофон и зашла на территорию. – Как дела? – заинтересованно спросила я у Вани, не глядя на пациента. – У Германа? Все хорошо. – Да нет. У тебя как? Он-то здесь при чем? Мой подопечный удивленно посмотрел на меня, потом помрачнел и отвернулся. (Я все это наблюдала боковым зрением, пока доставала из рюкзака телефон). – У меня все хорошо, – ответил мне Ваня, – вчера вечером с Настей целый час по телефону разговаривали. – Молодцы. Я рада за вас. – У тебя как? Я посмотрела на Германа. – Нормально, – сухо ответила я. Санитар кивнул в сторону пациента, который сидел к нему спиной и не видел его жестов, словно спрашивая: «Он что ли виноват?» – Отчасти, – сказала я и направилась в клинику. Я зашла в сестринскую и попросила у медсестры костюм персонала. Она протянула мне аккуратно сложенный сверток. Я поблагодарила и ушла в свой кабинет. 9.31. Я надела халат. Его рукава доходили мне до пястья. Он имел воротник-стоечку. Я застегнула его прямо до шеи. Он видел меня в майке, которая обтягивала талию, грудь. Чуть выше верхнего края виднелся кусочек бюстгальтера. Все было достаточно откровенно, а теперь я закрыла все, что могла. Пусть побесится, Ангелины ведь рядом не будет, пока он бодрствует! 9.42. Я взяла историю болезни Германа, спустилась вниз, закрепила волосы в пучок и зашла в палату. – Температуру сегодня мерили? – спросила я у санитара. – Да, – удивленно ответил он. – Сколько? – 36,7. Я записала эти цифры в его историю и продолжила опрос. – Боли какой-либо локализации были? Ваня подошел ко мне. – Ян, что случилось? – Ничего. Я просто поняла, что и Филин, и Еремеев были правы. Нестандартный человеческий подход к пациенту – ни к чему хорошему не приведет. Назначу ему стандартную терапию – аминазин, метофеназат и еще что-нибудь для разнообразия. Я же все-таки врач и должна использовать традиционную медицину. – С тобой точно все хорошо? – Нет, Вань, все плохо. А знаешь почему? – Почему? Я села на край кровати Германа и сложила руки перед собой. Голова опустилась на грудь, и я тяжело вздохнула. – Знаешь, как тяжело, когда тебя предает человек, которому ты только что начал искренно верить? – Кто же этот урод? – возмутился санитар. – Тот, кто так поступил, уже все понял. Я почувствовала легкое прикосновение пальцев чуть выше поясницы. Это был Герман. – Не трогай меня, пожалуйста, – бессильно попросила я. – Ян, может пересмотришь позицию? – Потом поговорим. Да, наверное, нет ничего хуже обиженной женщины, особенно, когда у нее есть власть над мужчиной. У меня она была. 10.02. Я позвонила знакомому логопеду – Логинову Максиму Анатольевичу. Мы с ним вместе учились в школе, только он был старше меня на три года. Он обещал подъехать к одиннадцати часам. Я назначила пациенту на сегодня УЗИ щитовидной железы, ЭХОКГ, а на завтра – брюшной полости и малого таза, поскольку сегодня он уже завтракал. |