Онлайн книга «Сотерия»
– Кошмар, – прошептала я. – Это не самое страшное, – заметил мой врач. – Бывает хуже? – Недавно привезли девочку тринадцати лет с кишечной непроходимостью после перитонита. Так там шов от мечевидного отростка и до лобковой кости. – Бедняжка, – вздохнула я. 12.30. Меня перевели в общую палату, запретили пока что садиться, вставать и есть. Пить тоже нельзя. Ко мне пришла Женя, и врач ей разрешил только смачивать мне губы. Как медик – я всё прекрасно понимала, но как человек – ужасно хотела пить… Мне вдруг безумно захотелось впиться зубами в жареный стейк и разорвать его на части. Поистине, животный голод. Через несколько минут после прихода моей подруги появились мама с папой. Они посидели со мной около двух часов. Вечером они приехали снова. Сегодня я прожила без воды и еды, питаясь только тем, что капли мне внутривенно. 17.08.2006 – четверг
10.05. Сегодня мне удалили оба дренажа и разрешили потихоньку садиться на кровати. С самого утра в моей палате дежурила Женя. Утром врач разрешил пить и по-немногу потреблять куриный бульон. Хотелось шоколада, мяса, пиццы, кофе и даже немного покурить. 11.43. Приехала мама, привезла покушать. Я позволила себе даже половину кусочка белого хлеба. – Что там с машиной? – поинтересовалась я у нее. – Папа всё уладил. Она же была застрахована, а ещё будут взыскания с виновника аварии… – Так с ней что? – Немного помялась… – Восстановлению подлежит? – Да, конечно. 21.15. Вечером я попросила никого не приезжать, так как самостоятельно начинала передвигаться по палате. Я включила музыку в наушниках, легла на спину. Мне вдруг стало так грустно, одиноко… Ужасно хотелось услышать его голос, поговорить с ним. Я позвонила Ване. – Привет, – сказала я, когда он ответил мне. * Привет! Как ты себя чувствуешь? – Уже намного лучше… Как там… Герман? * Давай не будем о грустном. – Почему?! Что с ним случилось?! * Нет, с ним всё в порядке… Просто… Он очень скучает… Я за два года ни разу не видел его таким. Что ты сделала с мужиком?! Я улыбнулась. – Вань, можно тебя кое о чем попросить? * Конечно! – Ты можешь нам дать поговорить? * Да. Сейчас только в палату вернусь… Я слышала его шаги по коридорам клиники, потом отдаленный голос санитара, лёгкое шуршание, дверной хлопок… * Привет, девочка, – разлился сладким ядом в моём сердце его баритон сквозь километры. – Привет, – растаяла я. * Я так соскучился по тебе… Как ты? – Меня прооперировали, теперь я в палате… А ты? * Мама приходит каждый день. Она созванивается с твоей, держит меня в курсе. – Ты занимаешься? * По два раза в день. – Зачем так много? – улыбнулась я, и мой голос дрогнул. * Малышка… – Что? * Я тебя очень люблю. Выздоравливай поскорее, иначе я здесь совсем с ума сойду! – Я вернусь, ты встанешь на ноги, пройдешь комиссию, и тебя выпишут из клиники! * Я встану раньше, чем ты вернёшься! – С чего ты взял? * Я это знаю и всё! – Хорошо, я тебе верю. Раздался голос Вани, снова шуршание, и мне ответил санитар. * Ян, я твой ноутбук отдал Жене, чтобы он здесь не потерялся. – Спасибо. 18.08.2006 – пятница
8.14. Это был уже третий день после операции. С самого утра я твердо решила поскорее вернуться в строй: я обошла пару раз свою кровать и, дико устав, села на край, осознавая всю свою беспомощность. Сделали УЗИ, которое показало, что никаких патологий в моем организме нет. Ещё бы! Всё, что имело отклонения, было удалено. 22.00. Текли серые будни. Врач обещал в понедельник снять швы. Я стремительно неслась к финишу этой больничной эстафеты. 19.08.2006 – суббота
14.00. Утром приехали родители, поскольку Женя решила провести этот день с Ваней. Я была за них рада. Звонила Настя Макеева, чтобы рассказать про очередную пассию и про то, как она великолепно умеет варить картошку. Её вопрос, заданный абсолютно серьезно меня окончательно убил: «А сколько жарить пельмени? Или их просто потушить 30-40 минут?». Да… Ване она была, определенно, не пара! 23.40. Мне снова снился Герман. Он решил показать мне изнутри заброшенные домики. Апартаменты Элима и Ангелины я уже видела. Теперь экскурсия состоялась в особняк Изольды. – Однажды Элим рассказал мне историю, – решила поведать своему спутнику я, – о том, как он был предан и превращен в оборотня какой-то ведьмой… Он шел и внимательно меня слушал, хотя уже давно знал, о чем я спрошу. – Почему он рассказал мне именно эту историю? Ведь его ликантропию 13 можно было объяснить и другим… – Чем же? – улыбнулся Герман. – Например, проклятьем его рода… – Видишь ли, все самые большие проблемы в жизни любого мужчины происходят из-за женщины. Конечно, он мог бы тебе рассказать, что его предок страстно влюбился в какую-нибудь ворожею, захотел взять ее силой, а за это она прокляла его. Но, в этой истории есть определенные условия – время, а точнее срок давности. Весь этот мир существует не так долго, как сменяются поколения. Элим, в конечном счёте, и оказался бы тем самым предком, из-за которого прокляли бы весь род, если бы он ещё не натворил бед и не пошел против меня. – Ты говорил, что он тоже часть твой сущности… – Самая малая её доля. Я слегка вздрогнула, что не могло ускользнуть от его глаз. – Тебе нечего бояться, – проговорил он, обнимая меня, – моя истинная сущность, настоящий я, сильнее всех остальных. К тому же, мы с тобой всех их прогнали из нашей жизни, и теперь я весь твой. Он наклонился к моему уху. |