Онлайн книга «Сад мертвых бабочек»
|
– Сеанс черного стриптиза от мулатки-шоколадки для будущего зятя прокурора города и его похотливых приятелей. Можно вызвать милицию, я хочу подать заявление? Мама ее ругала – за то, что подала-таки заявление и привлекла к своей персоне внимание милиции го- рода. – Мамочка, не ругайся, прошу тебя! – Пятилетний Никитка прижался к матери, и та в самом деле замолчала. Братец хитро посмотрел на сестрицу – он был маминым любимчиком и умел этим пользоваться. Хоть отцы у них были разные, любила Анжела Никитку до безумия. Как, впрочем, и маму, которая хоть и могла повопить, но быстро брала себя в руки – да и ведь по делу устроила ей головомойку. – А что, мне надо было позволить этой шобле изнасиловать меня? – спросила с вызовом Анжела. Никита, мальчик любознательный, тотчас спросил у матери: – Мамочка, а что такое изнасиловать? Мама, начисто проигнорировав его вопрос, заявила: – Не надо связываться черт знает с кем! Сколько же раз говорила тебе! – Я с ними и не связываюсь, это они со мной решили связаться. И желали, чтобы я им стриптиз исполнила – негритянский стриптиз! Никитка не остался в долгу. – Мамочка, а что такое стриптиз? А можно я его тоже исполню? Ходу делу не дал папаша Зои, прокурор города, и маму Анжелы официально проинформировали, что в возбуждении дела отказано за отсутствием состава преступления. Но это было уже позже, когда в предпоследний день школы Зоя, похожая на фурию, подбежала к Анжеле и, закатив ей оплеуху, завизжала: – Ты что творишь, негритоска? Перехватив ее руку, которой дочка прокурора явно желала ударить ее снова, Анжела заметила: – Лучше ты скажи, что ты творишь, подружка насильника? Опешив, Зоя смолкла, однако через пару мгновений пришла в себя. – Ты оклеветала моего Кирюшу, выставив его исчадием ада! – Ну, зачем его выставлять, если он и в самом деле такой. Он и его перекачанные дружки. – Заткнись, негритоска! Иди собирай хлопок на плантации штата Алабамы! Ну да, как же все просто: чуть поскреби такую Зою, и тотчас проявится ее расистское нутро. – Хлопок растет в штате Миссисипи, если мне память не изменяет. – Чего? Пока Зоя пучилась на нее, на помощь пришел тот рыжий парнишка в очках, который, став свидетелем нападения на Анжелу около старого спортзала, и кинулся к физруку. Поправив очки, Валька (а это был именно он) менторским тоном произнес: – Плантации хлопка простирались в основном на территории штатов… Зоя укусила Анжелу за руку. То, что последовало за этим, вошло в анналы школьной истории – впрочем, как и инцидент в старом спортзале. Когда примчавшийся шофер могущественного папочки забирал всклокоченную и расцарапанную Зою, пытаясь запихать ее в нутро «Мерседеса», та вопила, грозя Анжеле: – Я тебе это попомню, негритоска! Твое место на плантации, а не среди нормальных белых людей! Я превращу твою жизнь в ад! Если думаешь, что после каникул сможешь заявиться в школу, то глубоко ошибаешься. Я тебя закопаю, негритоска! Анжела не стала информировать разбушевавшуюся и исходившую расистскими ругательствами дочку прокурора, что после каникул в эту школу она, конечно, не вернется. И что случившееся в старом спортзале заставило маму принять решение о том, что они в ближайшие недели уедут из этого городка, чтобы никогда в него не возвращаться. Продолжат свое бегство. – Спасибо, – сказала Анжела, когда Зою увезли прочь и буча улеглась. Она обращалась к своему рыжеволосому спасителю в очках. – Да не за что! – Тот залился красной краской. – Меня зовут Валя, а тебя ведь Анжела? И так как надо было с кем-то проводить дни, остававшиеся до их нового переезда (вернее, продолжения их бегства), то Анжела позволила Вальке пригласить себя в кафе на набережной. Ну да, так и есть, этот рыжеволосый подросток втюрился в нее, что Анжеле было весьма неприятно. Нет, совсем не потому, что парень в нее влюбился, а потому, что он и не подозревал: очень скоро они расстанутся навсегда. С Валькой было просто, спокойно и интересно. Он мог выгружать из недр своей памяти разнообразные факты и подавать их не сухо и утомляюще, а с огоньком. – Знала ли ты, Анжела, что твое имя происходит от латинского, заимствованного через французский «ангела»? – Ну да… Мама всех уверяла, что Анжела, вернее, Анхелес, как гласит испанский вариант, это имя матери отца Анжелы, сына того самого ближайшего сподвижника Фиделя Кастро. А сама Анжела в этом в последнее время очень даже сомневалась. – А знаешь ли ты, Анжела, какие существует виды ангелов? – С крыльями и без? Валька оживился. – Ну, начнем с серафимов. Среди них водятся, если верить легендам, шестикрылые. А знаешь, почему крыльев именно шесть? Этого Анжела, конечно же, не знала, как и того, какая самая глубокая точка Индийского океана, кто выдумал Ктулху, когда варвары разграбили Рим, когда был основан Мариуполь, в каком городе мира располагается самое большое по площади кладбище и чем ДНК отличается от РНК. Прогуливаясь с презентовавшим ей все новые и новые удивительнейшие сведения об этом лучшем из миров (согласно, как теперь была в курсе Анжела, немецкому философу Лейбницу), Анжела вдруг поняла, что уезжать из этого провинциального городка, полного неги, бабочек, похотливых юных спортсменов и истеричных дочек прокурора городка ей не очень-то и хочется. А может, даже и совсем не хочется! За время их перемещения из одного города в другой (ну, то есть их бегства) она научилась многому, а в том числе не заводить друзей. Конечно, всегда имелись люди, с которыми было приятно общаться. Или не очень. Или совсем даже неприятно. Но если наклевывалась дружба, то Анжела по наущению мамы не давала ей развиться и тем более укорениться. Потому что будет сложнее уезжать, оставляя человека, к которому прикипел душой. Да и существовала опасность, что она проболтается об истинной причине их… Их вечного бегства. А причина была совсем даже не праздная. Ведь ее мама убила человека. И Анжела была сама тому свидетелем. А вот Валька, этот рыжеволосый ходячий том энциклопедии в очках, стал вдруг именно тем, кому ей захотелось довериться. Он умный и, что важнее, он обладает эмпатией (что это такое, Валька же ей и растолковал, и Анжела, давно искавшая объяснения этому понятию, поняла – да, оно самое!). |