Онлайн книга «Неудержимая страсть»
|
Он стал спускаться по лестнице. Энджи стояла наверху, пока не услышала стук входной двери. Она еще раз заглянула к Джейку. Тот уже спал крепким сном, заключив в свои объятия Воффа… Энджи не спалось. Лео явно не собирался возвращаться. Но почему она так напряженно прислушивается, не раздадутся ли его шаги? – возмущенно спросила себя Энджи. Включив свет, она посмотрела на будильник. Почти два часа. В доме царила мертвая тишина. Чувствуя, что без чтения ей не уснуть, Энджи потянулась за халатом и обнаружила, что его нет. Она забыла его в доме Клаудии, как и многие другие нужные вещи. Сколько всего придется покупать заново, а у нее в кармане наберется максимум пять фунтов, мрачно подумала Энджи. К тому же приближается Рождество, а ей не на что купить подарок для Джейка. Она побрела вниз, в библиотеку. Удивительно… полки были уставлены книгами на греческом языке. Она с раздражением принялась листать толстые журналы. Внезапно дверь открылась. Энджи испуганно обернулась. Черные глаза изучали ее хрупкую фигурку. – Что ты здесь делаешь? Постепенно приходя в себя, Энджи поднесла руку к волосам. – Хотела что-нибудь почитать… – На моем столе? – сухо поинтересовался Лео, наверное, из-за того, что она стояла в полуметре от стола, дрожащая от страха, словно ее поймали с поличным. – Я к твоему столу даже не подходила, – пробормотала Энджи, медленно отходя назад. Лео наступал на нее. – Я рассматривала журналы на этом стуле. – С каких пор тебя интересует электроника? Энджи посмотрела на него: черные волосы взлохмачены, узел галстука ослаблен, пуговицы на рубашке застегнуты через одну так, что видна смуглая кожа груди с черными завитками волос. Смутившись, Энджи закрыла глаза. Его подбородок покрывала щетина, прикосновение которой Энджи однажды довелось ощутить утром на своей коже. Энджи охватил сильнейший приступ ревности – очевидно, Лео только что выбрался из постели другой женщины. – Ты искала деньги? Ее глаза широко раскрылись. – Д-деньги? – пролепетала она. Лео мрачно усмехнулся. – Похоже, ты так и не научилась воровать. От гнева и боли Энджи задохнулась и выпалила: – Черт бы тебя побрал, Лео! Я не собиралась ничего у тебя красть! – Тебе это и ни к чему. Если надо, я сам дам тебе денег. Энджи закрыла лицо руками. – Ты негодяй! Я просто искала что-нибудь почитать, потому что не могла заснуть! – Лучше бы ты была просто клептоманкой, – мягко сказал Лео. – С этим я еще мог бы смириться. Но клептоманы обычно просто хватают подряд все, что плохо лежит, и не для того, чтобы продать… как ты. Энджи отняла руки от лица и обернулась: – Я не желаю говорить об этом… – Признаться, я получил хороший урок, когда узнал, что ты обокрала моего деда за день до того, как лечь со мной в постель, – сказал Лео, пристально изучая ее застывшее лицо. – Я сказала, что не хочу об этом говорить! – гневно бросила Энджи. – И должен признать, эту операцию ты провернула просто замечательно. Помнится, все утро ты постоянно как бы случайно натыкалась на меня. Потом принесла мне ланч, над которым, конечно, потрудилась сама, – продолжал Лео с насмешкой. – Лео… – процедила Энджи сквозь зубы. – После ланча ты бродила по полянам с корзиной, собирая цветы… очень живописная картина. Потом опять же сама приготовила мне ужин, а вечером выгуливала собаку Уоллеса до тех пор, пока та не рухнула от усталости. В общем, я попал в плен… Смуглое лицо Лео внезапно озарилось необычайно привлекательной улыбкой. Он откинул голову назад и весело расхохотался. Потом принялся дальше перечислять те ухищрения, к которым она прибегала, чтобы привлечь его к себе. Энджи готова была сгореть от стыда, ее захлестывали волны запоздалого раскаяния. – Очень рада, что мне удалось тебя развлечь! – фыркнула она и попыталась обойти Лео. Но его сильные руки удержали ее за плечи. Он уже не смеялся. – Ты меня смешила… и в то же время я был благодарен тебе. – Оставь меня… – Я хотел спросить, как тебе удавалось еще и воровать, но теперь меня это почти не волнует, – признался Лео, его голос стал еще ниже и глубже, пугая Энджи. – Сейчас, когда ты в моих руках, полуобнаженная… Энджи широко раскрыла глаза и тут только вспомнила, что одета в одну зеленую ночную рубашку. Откровенно говоря, ничего особо соблазнительного в ней не было – скромный вырез, колени прикрыты. – Я не полуобнаженная. Лео не обратил на ее слова никакого внимания. – А греку много не надо, если перед ним красивая блондинка, – промурлыкал он, обвивая Энджи руками. – Что ты д-де лаешь? – едва выговорила молодая женщина, когда Лео привлек ее к своему мускулистому телу. Она ощущала его тепло сквозь тонкую хлопчатую ткань своей ночной рубашки и чувствовала себя так, словно на самом деле оказалась полуголой. – Лео… Горящие черные глаза были совсем близко. – Когда я касаюсь тебя, ты дрожишь… и едва ли замечаешь, как действуешь на меня. Энджи вся затрепетала, когда Лео уверенно положил руки ей на бедра и прижал к себе так, что она почувствовала силу его возбуждения. Ноги молодой женщины тотчас ослабели, соски предательски затвердели. – Прекрати! Рука Лео скользнула ниже. Энджи чувствовала его дыхание на своем виске, сверкающие золотом черные глаза не отпускали ее. – Если я могу подчиниться своему желанию, то почему не можешь ты… – Нет! – Я вызываю в тебе то же желание, я чувствую его, – с удовлетворением сказал Лео. – Прошлым вечером я поклялся, что любой ценой заполучу хотя бы эти несколько дней… Сейчас мы только понапрасну теряем время. Идем в постель. Слово «постель» прозвучало словно приглашение в рай, и Энджи прокляла себя за несчастную слабость своего тела и силу желания. Эта злость внезапно придала ей сил, чтобы освободиться от соблазнительных чар Лео. – Вот еще! – бросила ему Энджи, с силой вырываясь из его объятий. – Отчего это ты вдруг вообразил, что я могу тебя хотеть… – Конечно, ты меня хочешь! – нетерпеливо прорычал Лео. – Иначе почему бы я был так уверен, что этой ночью ты будешь со мной? – Ты уверен? – переспросила она. – А откуда у тебя такая уверенность, что я останусь здесь, в этом доме? Губы Лео искривились. – Твоя бывшая хозяйка поддалась на мою провокацию, как я и рассчитывал. Энджи это известие так потрясло, что она не могла произнести ни звука. |