Книга Лекарь Империи, страница 51 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Ого, двуногий, а тут у вас целый лабиринт Минотавра! — Фырк, который, естественно, невидимой тенью летел рядом, вертел своей пушистой башкой во все стороны, с любопытством разглядывая больничные интерьеры. — Интересно, куда это тебя тащит этот Преображенский? Может, он решил тебе экскурсию по своим владениям устроить? Или, наоборот, хочет завести тебя в самый темный угол и там… отблагодарить за спасение репутации? А что, вполне в духе этих ваших целителей — сначала улыбаются, а потом нож в спину. Будь начеку, двуногий! А то я не хочу остаться без такого… э-э-э… занимательного компаньона, как ты!

— Да помолчи ты хоть минуту, — мысленно прошипел я на него. Нервы и так были на пределе.

Наконец, мы остановились перед массивной дверью с табличкой: «Киселев Игнат Семенович. Заведующий хирургическим отделением. Мастер-Целитель».

Ага, значит, не в пыточную. Уже хорошо. Но что понадобилось заведующему хирургией от простого адепта скорой помощи?

Преображенский деликатно постучал и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь.

— Игнат Семенович, разрешите? Я привел Разумовского.

Из-за стола, заваленного какими-то бумагами и толстыми фолиантами, на нас поднял голову мужчина лет пятидесяти, с короткой седеющей бородкой и очень проницательным, немного усталым взглядом. Он выглядел хмурым и сосредоточенным.

— Да-да, Вениамин Петрович, заходи. И вы, молодой человек, проходите, — его голос был спокойным, но властным.

Я вошел в просторный, немного сумрачный кабинет, пахнущий старыми книгами и какими-то травами. Поздоровался, стараясь выглядеть как можно более уверенно, хотя внутри все немного подрагивало от неизвестности.

— Опаньки! — тут же присвистнул Фырк у меня в голове, усаживаясь на спинку высокого кожаного кресла. — А вот это уже интересно! Заведующий хирургией! Да они тебя, двуногий, похоже, переманить хотят! Вот это поворот! Из грязи в князи, так сказать! Ну, или из адептов в… ну, куда-нибудь повыше. Посмотрим, что из этого выйдет!

И Фырк, как всегда, оказался прав. Все именно так и вышло.

— Илья Разумовский, значит, — Киселев внимательно оглядел меня с ног до головы, словно прицениваясь. — Присаживайтесь. Вениамин Петрович мне тут о вас такого нарассказывал… Прямо скажем, впечатлен.

Я скромно присел на краешек стула. Киселев откинулся в кресле и сложил руки на груди.

— Итак, Илья, — начал он без долгих предисловий. — Расскажите-ка мне, как вам вчера удалось так быстро и точно поставить диагноз мальчику Ветрову? Учитывая, что до вас его смотрели несколько специалистов, и никто, включая многоуважаемого Вениамина Петровича, не заподозрил опухоль. И что это было за… озарение с блуждающим нервом во время операции? Интуиция? Или что-то еще?

Он задал еще несколько каверзных вопросов, касающихся диагностики, тактики ведения сложных пациентов, моих знаний в области анатомии и физиологии. Это был самый настоящий экзамен, только без билетов и строгой комиссии. Киселев проверял меня, пытаясь понять, что я за фрукт такой.