Книга Лекарь Империи 2, страница 120 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

Он сделал глубокую затяжку, и дым на мгновение скрыл его лицо. Когда облако рассеялось, я увидел, что его взгляд изменился. Исчезла официальная строгость, появилась какая-то человеческая усталость.

— Что вы сами думаете, Илья? — его голос тоже стал другим. Не вкрадчивым, а ровным, почти товарищеским. — Как, по-вашему, им удалось заставить благодарную мать написать донос на спасителя своего ребенка?

Он больше не проверял меня. Он действительно спрашивал мое мнение.

— Я думаю, они нашли ее слабое место, — ответил я спокойно. — Деньги. Вернее, их отсутствие.

Мышкин коротко кивнул.

— Вы видите суть. Это хорошо. С вами можно говорить прямо.

Он сделал еще одну затяжку.

— Схема была простой и гениальной в своей мерзости. Мозгом операции был Волков. Он, как старший лекарь смены, имел доступ ко всем историям болезни и, что важнее, к финансовому состоянию пациентов. Он знал, что Ветровы не потянут дорогое лечение.

Я кивнул. «Вита-реген» стоил сумасшедших денег.

— Вот же старая больничная крыса! — возмущенно пропищал Фырк. — Он сидит на золотой жиле из информации! Знает все слабости, все болезни, все тайны! Таким место не в больнице, а в клетке!

— Волков нашел уязвимую цель, — продолжил Мышкин. — А потом отправил к ним своего цепного пса — Сычева, которого они знали лично. Тот пришел к Ветровым в самый нужный момент. И сделал предложение, от которого отчаявшиеся люди не могут отказаться. Они пишут на вас донос, и больница в качестве компенсации оплачивает лечение, либо он помогает им достать ворованные лекарства со склада скорой. В обоих случаях они избавлялись от вас и зарабатывали на горе этой семьи.

Теперь все встало на свои места. Каждая деталь, каждая странность. Это не было случайностью. Это была тщательно спланированная операция.

Я молчал. Внутри не было ни злости, ни удивления. Только холодное, ясное понимание.

— Это был почти идеальный план, — Мышкин позволил себе слабую усмешку. — У Волкова было два варианта. План «А», основной. И план «Б», на случай, если первый не сработает.

— И в чем они заключались? — спросил я.

— План «А» был простым и наглым, — сказал Мышкин. — Марина Ветрова пишет донос на адепта Разумовского. Обвиняет его в применении какой-то сомнительной мази. Поднимается скандал. Больница, как любая бюрократическая структура, панически боится скандалов. И что она делает, чтобы замять дело? Правильно. Идет на уступки. Испуганное руководство, чтобы вы отозвали жалобу, выделяет вам специальную квоту на полное и бесплатное лечение. Все в выигрыше. Вы получаете здорового сына, а мы… мы избавляемся от одного очень назойливого и неудобного адепта.

Схема была до отвращения логичной. Циничной, но безупречной.

— А план «Б»? — спросил я, хотя уже догадывался.

— А план «Б» — это их страховка и дополнительный заработок, — кивнул Мышкин. — Если бы номер с квотой не прошел, Сычев сказал бы им: «Не беда. Я человек со связями. Если не квоту, то компенсацию точно удастся с больницы выбить. А я достану вам эти лекарства с огромной скидкой. Почти даром».

— Ворованные?