Книга Лекарь Империи 3, страница 35 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

— Игорь Степанович, может, ее все-таки можно как-то… простить? — воскликнул он.

Шаповалов медленно повернул к нему голову и посмотрел на него так, как смотрят на неразумное насекомое.

— Простить? — Шаповалов хмыкнул. — Фролов, ампутировать мозг за клинический идиотизм пока еще не научились, так что с тебя спроса нет. Но Борисова же соображать должна! Она чуть пациента не залечила до состояния «готов к вскрытию». Она на мою седую голову навлекла столько потенциального геморроя, что хватит на диссертацию. За такое не прощают. За такое аннулируют диплом и отправляют работать в морг — там ее диагнозы уже никому не навредят.

Он с шумом раскрыл папку с распределением на день, давая понять, что тема закрыта.

— Ладно, к делу, — не давая Фролову и слова вставить сказал он. — Без нее работы станет только больше. Фролов, топай в операционную. Будешь Киселеву ассистировать на плановой.

Фролов молча кивнул, быстро собрал свои бумаги и почти бегом покинул кабинет.

— Величко, на тебе обход по второму отделению. Тридцать коек, справишься.

Пончик только тяжело вздохнул.

— Понял, Игорь Степанович.

Он тоже поднялся, и в ординаторской остались только я и Шаповалов.

— Разумовский… — протянул он, внимательно глядя на меня. В его взгляде уже не было ни намека на вчерашнюю язвительность. — Погоди-ка. Ты же того самого… Шевченко… вылечил!

— Так точно, — я кивнул. — Mycobacterium marinum. Или просто аквариумная гранулема. Как я и предполагал.

Шаповалов медленно откинулся на спинку кресла и удивленно присвистнул.

— Вот черт. Аквариумная гранулема. Кто бы мог подумать… Молодец, Илья, — он впервые назвал меня по имени без всякого сарказма. — Честно скажу, не ожидал.

Вот он. Момент. Время пришло.

Я встал со стула. Не для того, чтобы показать свое превосходство, а просто чтобы наш разговор стал разговором двух равных профессионалов.

— Игорь Степанович, раз уж так вышло… по поводу моего ранга…

Он хитро приподнял брови.

— Чего-чего?

— Вы обещали подумать над тем, как можно ускорить мою аттестацию, если я решу проблему Шевченко.

— Я обещал подумать! — Шаповалов нахмурился. — А я думаю постоянно. Иногда даже во сне. В основном о том, где найти ординаторов, которые не будут путать аппендицит с беременностью. Это очень сложный мыслительный процесс, Разумовский, ты мне мешаешь.

— Так вот я и спрашиваю, Игорь Степанович, — я спокойно выдержал его взгляд. — Вы подумали?

Прежде чем он успел ответить, в наш разговор вмешался Величко, который, как оказалось, не ушел, а замер у двери, с интересом прислушиваясь.

— Илья, так ты же получается, случай Шевченко решил! Это же оно! — он посмотрел на Шаповалова. — Игорь Степанович, ну, тот самый пункт… сорок семь-бэ, про который я говорил!

Шаповалов перевел взгляд с меня на Величко и обратно. На его лице промелькнуло удивление, которое сменилось пониманием, а затем — азартным блеском в глазах. Он потер подбородок и кивнул.

— Да, Величко. Я помню про твоего дядю и его юридические познания и должности в Гильдии. — он повернулся ко мне. — Что ж, Разумовский. Обещания нужно держать. Раз уж случай признан особо сложным, и ты его решил… будем пробовать эту твою авантюру с пунктом сорок семь-бэ.

Он встал, подошел к окну и скрестил руки на груди, глядя куда-то вдаль.