Книга Лекарь Империи 3, страница 38 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

Она вздрогнула и подняла на меня глаза. В них больше не было ни намека на флирт, только тень вчерашнего страха и затаенная тревога. Она лишь сухо кивнула.

— Илья.

Да, холодновата. Впрочем, иного я и не ждал. Глупо было бы рассчитывать на обычную болтовню после того, как фактически припер ее к стенке.

— Как начался день? — спросил я, ставя свою подпись в очередном журнале. Нужно было поддерживать видимость нормального общения.

— Нормально. Ночь была на удивление спокойная, — ответила она, не отрывая взгляда от своих бумаг.

Повисло молчание. Она снова уткнулась в журнал, делая вид, что я — лишь часть больничного интерьера. Ясно. Разговор придется начинать самому, но очень осторожно. У стен здесь точно есть уши.

— Кстати, — начал я как можно более будничным тоном, перебирая листки с анализами, — насчет того дела, о котором мы вчера говорили… появились какие-нибудь новые мысли?

Она тут же напряглась всем телом. Ее пальцы до боли сжали ручку. Она бросила быстрый, затравленный взгляд по пустому, казалось бы, коридору.

— Не здесь, — прошипела она еле слышно.

— Осторожнее, двуногий! Это же ее дядя! Один из двух ближайших родственников! — тут же занервничал у меня в голове Фырк. — Она сто раз еще может передумать! Или еще хуже — побежит и все ему расскажет! И тогда он не только лекарства свои припрячет, но и тебя самого куда-нибудь спрячет! Навечно!

Я едва заметно кивнул Кристине, показывая, что понял ее опасения.

— Поговорим после работы.

Взяв планшет с картами и стопку бумажных анализов, я отправился на обход. На очереди были сегодняшние поступления.

Пациент номер один, Михаил Сергеевич Крупин, лет пятидесяти двух, оказался полноватым, добродушного вида мужчиной с усталым лицом типичного бухгалтера. Судя по всему, дебет с кредитом у него в организме сходиться перестал. Он сидел на кровати, придерживая рукой правый бок.

— После жирного особенно прихватывает, доктор, — пожаловался он мне со страдальческим выражением лица. — А жена, как назло, вчера голубцов нажарила. Ну как тут удержаться?

Ну конечно, после жирного. Где ж ему еще болеть, родимому. Я провел осмотр. Классическая картина: живот мягкий, но при пальпации в точке проекции желчного пузыря он болезненно ойкнул. Ничего сложного.

— УЗИ делали уже?

— Да, вчера. Сказали, есть какие-то камни. Мелкие, но много.

— Ну вот, все сходится, — я кивнул. — Желчнокаменная болезнь, хронический холецистит в стадии обострения. Ничего смертельного, но плановую операцию все же лучше не откладывать, если не хотите узнать, что такое настоящая печеночная колика.

Я расписал ему схему лечения: спазмолитики для снятия болей, строжайшая диета и подготовка к операции.

Следующей была Валентина Петровна Синицына, худощавая женщина лет шестидесяти восьми с тревожными, как у подстреленной птицы, глазами. Классический случай ипохондрика, я таких сотнями видел.

— У меня сердце, миленький! — зашептала она, едва я подошел к ее кровати, и схватилась за грудь. — Так иногда колет, прямо вот здесь, что дышать больно становится! Я уж думаю, все, отмучилась!