Книга Адвокат Империи 12, страница 115 – Ник Фабер, Сергей Карелин

С каждым словом я ощущал, как ярость внутри сидящего за столом справа от меня мужчины вскипает всё сильнее и сильнее. Я чувствовал, что она разгорается, как безумный пожар, готовый спалить всё дотла. Потому что он знал — он уже проигрывает. И я собирался добить его.

Прямо здесь и прямо сейчас.

— И если вы, уважаемые Землевладельцы, прямо сейчас утвердите претензии Генри Харроу на то, к чему на самом деле у него нет права — вы не просто отвергнете законную наследницу, выбранную самим Эдвардом Харроу. Вы тем самым докажете, что столь важный титул может существовать без содержания, без земли, без хозяйства и, что самое важное, без влияния. Что он может быть предметом торга. А это — создаст опасный прецедент. Завтра! На месте Анны может оказаться любой из вас! Господа, если вы поддержите Анну, вы не только восстановите справедливость. Вы подтвердите, что сила Землевладельца — в собственности, влиянии, ответственности и наследии, а не в пустом титуле, который не имеет за собой ничего стоящего. Ни денег, ни земли, ни власти, ни характера.

Повернувшись, я посмотрел в лицо Генри Харроу и улыбнулся.

— Если вы сделаете это — вы подтвердите свою власть.

* * *

Мерный и негромкий писк медицинских приборов. Лёгкий запах антисептиков. Я сидел рядом с больничной кроватью, на которой лежал Молотов. Бледный, но, по заверениям врачей, живой.

С процесса прошло два дня, за которые много чего случилось. Но сейчас всё это было уже неважно. Я перевернул страницу документа, который читал, но делал это больше просто для того, чтобы убить время. Голова всё равно не могла сосредоточиться на чтении. Вроде бы глаза видели буквы, а мозг их даже не запоминал. Просто пропускал мимо, и всё. Подобной проблемой я никогда не страдал, но был уверен, что если сейчас постараюсь вспомнить, что читал десять минут назад, то даже не вспомню об этом.

Все мои мысли кружились вокруг прошедшего процесса. Точнее, вокруг слов, сказанных мне тем мужчиной.

Благодарность порождает доверие.

Эти слова я сказал Меньшикову во время нашего с ним разговора. И будь я проклят, если сейчас они прозвучали вот так просто. Сомнений в том, что они были сказаны специально, у меня не было. Варанов хотел, чтобы я их услышал. Хотел, чтобы я понял, кому именно я обязан этой неожиданной помощью.

И какое бы раздражение это не вызывало, я был ему благодарен.

Заявление, сделанное Варановым, в должной мере разрушило ту мрачную завесу, которую Генри Харроу пытался накинуть на Анну, чтобы очернить её. По сути, то заявление даже обратило эту попытку против самого Харроу, представив его мелким и жалким интриганом, готовым пойти на ложь в зале суда ради того, чтобы получить желаемое.

Мои губы тронула улыбка. Ох, что тогда началось. Чёртов скандал, когда в сторону Харроу полетели обвинения в попытке лжесвидетельствовать. А мы ещё и обвинением в распространении лжи, порочащей честь и достоинство нашей клиентки, заявили. Больше для вида, конечно. Я не сомневался, что продолжи мы давить, Захария бы отвертелся от них. Но смысл был не в этом. Главное, что ведро зловонных помоев, которые приготовил Генри, мы вылили ему же на голову.

Красота, да и только.