Онлайн книга «Лекарь Империи 4»
|
— Георгий Давидович! — я подошел прямо к заведующему, протягивая ему амбулаторную карту. — Вот история болезни пациента за последние три года. Смотрите сами: прогрессирующий, необъяснимый рост холестерина, который не берет никакая диета. Постоянная, стойкая брадикардия, которую ваши лекари списывали на «сердце спортсмена». Хронические запоры, отеки. А теперь — гипотермия, миотонический спазм, заторможенность. Сложите все это вместе! Это же классическая, хрестоматийная картина развития микседемы! — Подмастерье, не нужно учить Мастера-целителя медицине! — тут же встрял Прилипало, пытаясь защитить честь мундира. — Ему не КТ мозга сейчас нужно делать, а ввести одну ампулу тироксина! — я полностью игнорировал его, обращаясь только к Гогиберидзе, как к единственному человеку здесь, способному принимать решения. — Если мы прямо сейчас не возьмем кровь на гормоны и не начнем заместительную терапию, он умрет у вас в отделении в ближайшие сутки! И в протоколе вскрытия будет написано «смерть от недиагностированной микседематозной комы»! — Пожалуйста, послушайте его! — взмолилась жена Леонида, которая вошла следом за мной и теперь стояла у двери, сжимая в руках платок. — Он же знает, о чем говорит! Он все мои ответы угадал! — Давай, двуногий! — азартно подбадривал Фырк, который уже сидел у меня на плече. — Дожми этих тупиц в белых халатах! Гогиберидзе молча, с непроницаемым лицом, листал потертую амбулаторную карту. Его густые усы подрагивали. Было видно, что мои аргументы и цифры в карте произвели на него впечатление. Но на его лице боролись здравый смысл и страх перед нарушением инструкций. — Разумовский, — наконец произнес он, закрывая карту. — Это все, конечно, очень убедительно. Не спорю, ваша теория выглядит чертовски логичной. Но это все косвенные признаки. А пока я не получу официальное заключение профильного специалиста, то есть эндокринолога, я не имею права назначать гормональную терапию вслепую. Это будет грубейшим нарушением протокола… — Мастер-целитель! Георгий Давидович! — вдруг закричала одна из медсестер, указывая на монитор. — Быстрее! Он не дышит! Мы все бросились к кровати. Леонид лежал абсолютно неподвижно, его грудная клетка застыла. На мониторе, где до этого была плавная кривая дыхания, теперь тянулась идеально прямая линия. Пульс упал до тридцати ударов в минуту. Давление — восемьдесят на сорок и продолжало падать. Микседематозная кома с угнетением дыхательного центра. Мозг, лишенный гормонов щитовидной железы, просто отключил функцию дыхания, как отключают ненужный, энергозатратный прибор. Прилипало и медсестры запаниковали. Началась стандартная, рефлекторная реанимационная суета — кто-то схватил мешок Амбу и прижал маску к лицу пациента, кто-то уже готовил ларингоскоп для интубации. — Идиоты! — взвился у меня в голове Фырк. — Они лечат следствие! Пока они будут пихать ему в глотку трубку, его сердце остановится! Причина не в легких, а в голове! Я рванул к большому красному реанимационному шкафу, рывком распахнул дверцу. Так, адреналин, атропин, лидокаин… это все не то. Где же… Вот! В самом дальнем углу, почти завалившаяся за другие коробки, нашлась пыльная упаковка с надписью «L-тироксин для инъекций». |