Книга Лекарь Империи 4, страница 127 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

Это не случайность. Это подстава. Крылов не смирился с утренним унижением. Он пошел жаловаться напрямую к Кобрук или Киселеву. И они решили показательно высечь Шаповалова, отомстить за его утреннюю дерзость.

— Это несправедливо! — взорвалась Борисова. — Я только что выиграла ваш конкурс! Я дала правильный диагноз!

— Конкурс отменяется, — Киселев был непреклонен. — И вынужден напомнить вам подмастерье Борисова, что вы здесь не начальник. И не советовал бы вам повышать голос. — нахмурился он, — или вы хотите проблем?

Алина слегка побледнела и помотала головой.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Киселев, — Все трое — марш в первичку. Крылов остается здесь. И Муравьев, — он кивнул в сторону ошарашенного Славика, — тоже может остаться и помогать в отделении. Раз уж все равно здесь.

Шаповалов побагровел от ярости.

— Логичнее было бы терапевта отправить в первичку, а не моих лучших ординаторов!

— Шаповалов! — Киселев развернулся к выходу. — Ты сам сегодня утром начал эту войну. Анна Витальевна в бешенстве. Сказала, чтоб всех твоих «хомяков» отправили в окопы первички в наказание за твое самоуправство. Раз уж Муравьев здесь, пусть хотя бы тебе поможет и реального опыта немного наберется. Он хороший лекарь. Я слышал, он очень хочет к тебе.

— Но!..

— Конец разговора! — отрезал Киселев уже из коридора. — Это ее приказ. Исполнять немедленно!

* * *

Кобрук стояла в дверях операционной, ее оценивающий взгляд скользил от напряженных лиц персонала к увеличенному изображению на мониторе. Некрасов мгновенно выпрямился, словно кадет на генеральском смотре.

— Все под полным контролем, Анна Витальевна! — громко, почти бравурно, заявил он, даже не оборачиваясь в ее сторону. — Простая, рутинная операция, почти закончили.

Ага, под контролем. Контролем твоего раздутого, убийственного эго.

— Молодежь у нас нынче нервная, паникует по пустякам, — продолжил Некрасов, демонстративно игнорируя мое предупреждение и унижая меня прямо перед лицом главврача. — Увидят белое пятнышко на мониторе и сразу кричат — караул, перфорация! А я вот сорок лет оперирую и знаю, когда есть реальная опасность, а когда нет!

Он с видом оскорбленного достоинства и непререкаемого авторитета повернулся к операционному полю.

— Сейчас я вам покажу, как надо работать по-настоящему!

— Не делай этого, старый дурак! — взвыл у меня в голове Фырк, подпрыгивая на моем плече. — Он же сейчас…

Некрасов сделал еще один проход электрокоагулятором. Движение было резким, самоуверенным и совершенно, катастрофически неправильным. Раскаленный кончик инструмента прошел точно по побелевшему, некротизированному участку.

Сначала раздался тихий, почти интимный звук — как будто кто-то аккуратно порвал лист влажной бумаги.

А потом на мониторе появилось то, чего я больше всего боялся увидеть. Из только что образовавшегося крошечного отверстия в стенке кишки начала вытекать мутная, зеленовато-коричневая, дурно пахнущая жидкость. Кишечное содержимое.

Стенка кишки, ослабленная термическим ожогом, под давлением инструмента разошлась дальше, как старая, гнилая ткань.

— Илья! — голос Артема был резким, как удар хлыста, вырывая всех из ступора. — Септический шок! Давление сто на шестьдесят… девяносто на пятьдесят… восемьдесят… Тахикардия до ста сорока!