Книга Стеклянный дом, страница 60 – Сара Пекканен

«Она очень умная», – отозвалась Джина Маркман о Роуз. Ушлая, хоть и выглядит наивной. Роуз смогла достать режущие предметы, несмотря на титанические усилия родителей избавиться от подобных вещей в доме. Она заполучила книгу, хотя родители точно не разрешили бы ей читать такую литературу. Нужно узнать, не припрятан ли у нее телефон или айпад, о которых ее родным также может быть неизвестно. Не стоит скидывать Роуз со счетов, как бы мне этого ни хотелось. Нельзя ее недооценивать.

Страшная мысль приходит мне в голову: Тина была уверена, что кто-то бывал в ее комнате, кто-то трогал ее вещи. На днях, когда я пришла домой, стерео было отключено. Я твердо напоминаю себе, что с электроникой всегда бывают сбои. Это был сбой. Я не наивная двадцатишестилетняя девчонка, которую легко напугать. Я не боюсь голосов призраков или скрипов в ночи. Но все же теперь буду постоянно проверять задвижки на окнах и замок на новой входной двери, которую установят только завтра.

Я благодарю Эшли и выхожу из комнаты в зал. Здесь творится хаос: сотня детей носится по игровой площадке. Радостные крики эхом отдаются от стен; высокие голоса звучат пронзительно. Все это так не похоже на то, что окружало меня в детстве.

* * *

Тишина причиняла мне боль, когда я была маленькой. Тишина была и моим наказанием. Моя тетя верила, что я молчала по доброй воле, и демонстрировала недовольство мной, предлагая попробовать моего же лекарства.

Однажды я вернулась домой дождливым днем и оставила грязные следы обуви на только что вымытой кухне. Я поспешила к раковине, чтобы взять бумажные салфетки и протереть полы, но тетя все видела. Эти два отпечатка ботинок означали, что она не взглянет на меня и не будет разговаривать со мной ближайшие два дня. Мне было восемь лет.

Меня удивило не наказание. А радостный блеск в глазах тети, когда она заметила мой проступок. Теперь у нее были основания сторониться меня. Показывать ненависть ко мне.

У тети не было детей, хотя в свое время она вышла замуж за спокойного, покладистого человека. Не сказать, что он был плохим. Никогда и пальцем меня не трогал, однако слишком боялся жены. Видимо, поэтому он выбрал работу торгового агента, что давало ему возможность каждую неделю уезжать из дому. Должно быть, он считал меня кем-то вроде бездомной кошки, которую тетя принесла домой.

Я держалась особняком. Старалась быть незаметной. Если и плакала вначале, то только в подушку. Через некоторое время слезы пропали. Я приспособилась. Научилась выживать в суровой обстановке.

Через несколько месяцев после смерти матери ко мне вернулся голос, так стремительно и свободно, словно я никогда его и не теряла. В парке неподалеку от дома тети я качалась на пластиковых качелях с изогнутым сиденьем, висящим на двух цепочках. Вдруг откуда-то, волоча поводок, выбежал шоколадный лабрадор и остановился прямо передо мной, высунув розовый, как жвачка, язык.

– Привет, – сказала я инстинктивно.

В этот момент будто рассеялись чары. Не иначе этот пес был добрым волшебником в собачьем облике. Я столько раз пыталась заговорить до этого, но не выходило. А сейчас безо всяких усилий голос вернулся. Он даже не звучал хрипло.