Книга Хранитель солнца, страница 41 – Наталья Николаевна Александрова

Воины цепочкой прошли в просвет между скалами.

Гораздо труднее было пронести носилки, но Архайят не зря читал записи на священных табличках.

Он знал, какой камень нужно откатить в сторону, чтобы расширить проход.

И вот вся процессия оказалась на каменной площадке, со всех сторон окруженной скалами.

Архайят извлек из складок плаща священный рожок, подул.

Раздался хриплый, пугающий звук – словно угрожающий рев горного льва.

И тут же из темного устья пещеры на другом краю площадки донесся раздраженный, скрипучий голос:

– Кто посмел потревожить меня?

Архайят прикрыл глаза, унял неровно бьющееся сердце и набрал полную грудь воздуха.

Вот и пришел тот миг, к которому он готовил себя всю жизнь. Тот миг, ради которого жил.

– Мы осмелились потревожить тебя, Отец Людей, потому что случилось страшное. Солнце нашей жизни погасло.

– Чего же вы хотите?

– Мы не хотим жить во тьме. Верни нам наше Солнце, отец. Зажги его снова.

– Вы очень сильно этого хотите?

– Мы хотим этого всей силой наших сердец.

На какое-то время наступило молчание, и наконец, в устье пещеры показался человек.

Человек ли?

Появившееся в устье пещеры существо было больше похоже не на человека, а на Древнее Дерево.

Тот же изломанный временем ствол туловища, те же искривленные ветви рук…

Архайят слышал о нем от своего отца, а тот – от своего.

И во времена отца, и во времена деда, и во времена далеких праотцов Архайята Отец Людей был точно таким же, подобным Древнему Дереву. Время над ним было не властно.

Никто не помнил, когда он был молодым. Тем более никто не помнил, когда его не было.

Должно быть, он был всегда – как эти горы, как само время.

Отец Людей шагнул вперед.

В это время закатное солнце озарило его своим золотым светом, и Архайят разглядел лицо Древнего – лицо, похожее на изрезанную глубокими морщинами кору тысячелетнего дуба.

В том месте, где на человеческом лице должны располагаться глаза, были два темных, незрячих провала.

Но казалось, что Древний, лишенный глаз, тем не менее видит лучше любого другого.

Он повернул голову, как будто осмотрел своими пустыми глазами пришедших, и проговорил голосом, подобным тому, каким скрипят под ветром сучья старого дуба:

– Подойдите ближе.

Архайят, невольно почувствовав неизбежный священный страх, приблизился.

За ним последовали все остальные.

– Поставьте передо мной носилки!

Слуги послушно выполнили приказ.

Теперь настал миг Архайята. Он вспомнил надписи на священных табличках и приказал своим спутникам:

– Ослепните!

И воины, и слуги взяли приготовленные заранее повязки и завязали ими глаза.

Архайят подумал, что, если бы такова была воля Отца Людей, они не завязали бы свои глаза, а беспрекословно выкололи их. Но Отец был милосерден.

Сам Архайят остался зрячим – так было предписано священными табличками, он должен был наблюдать происходящее.

Человек, похожий на Древнее Дерево, подошел к носилкам, сдернул с них покрывало.

Верхнее солнце, закатное солнце осветило теперь Великого, осветило того, кто был Солнцем земли.

Лицо его посерело, полоска розовой пены на подбородке высохла.

Архайят почувствовал внезапно, каким жалким кажется сейчас Властитель, и устыдился этой мысли, и возрадовался тому, что никто кроме него не видит Великого.