Онлайн книга «Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание»
|
Фрида, кажется, поняла мои слова. Она облизнулась и закрыла пасть, в глазах ее загорелась надежда. Я достала из холодильника несколько аппетитных кусков ветчины, добавила к ним брусок сыра, разорвала упаковку красной рыбы и положила все это богатство перед холодильником. Затем повернулась к Фриде, сделала приглашающий жест и проговорила: — Угощайся, девочка! Собака посмотрела на угощение, потом — на меня с немым вопросом, как будто не верила неожиданному подарку судьбы и сомневалась — может ли его принять. — Ешь, ешь! — повторила я уверенно и открыла еще две баночки паштета из гусиной печенки. Фрида смущенно потупилась, снова облизнулась и робко шагнула вперед. Я добавила к угощению еще один большой кусок аппетитной телячьей колбасы и отступила в сторону. Фрида без приглашения бросилась вперед и принялась за еду. А я тихонько отступила, выскользнула из кладовки и быстро заперла за собой дверь… Фрида, кажется, даже не заметила моего неожиданного бегства — из кладовки доносилось только довольное урчание и громкое сладострастное чавканье. Я чувствовала себя предательницей — но у меня просто не было другого выхода. Кроме того, надо же подкормить бедную собаку! Она уже находится на грани истощения! А Ильинична сама виновата, нечего было морить Фриду голодом! Я убедилась, что кладовка крепко заперта, и тихонько вышла из комнаты. В коридоре никого не было. Проходя мимо второй комнаты, я прижала ухо к двери и прислушалась. Из-за двери доносился уверенный голос Ильиничны: — Значит, так, деточка! Как твой Михаил Федорович у тебя ночевать останется — положи ему этот мешочек под подушку и трижды его перекрести… — А что тут внутри? — испуганно осведомился другой голос. — Нет ли там яда или другого чего вредного? — Что ты, деточка! Разве я тебе враг? Тут только хвостик мышиный, зуб покойника… — Ужас какой! — А еще прядка волос самоубийцы, щепотка крапивного семени и сожженная страница из статьи Розы Люксембург «Женщина и революция»… Я не стала дальше слушать эту увлекательную беседу, осторожно открыла дверь и выскользнула из квартиры. Одним махом сбежала по крутой темной лестнице и оказалась в мрачном дворе-колодце, куда, наверное, солнце не заглядывает даже летом. Я остановилась, чтобы сориентироваться и определить, куда двигаться дальше. На первый взгляд выхода из этого двора не было. Тут передо мной возникла какая-то подозрительная фигура. Бомж в страшных лохмотьях, с синяком во все лицо, с выбивающимися из-под вязаной шапки рыжими патлами и торчащим изо рта одиноким зубом шел ко мне, вытянув вперед грязную руку, и бормотал сиплым простуженным голосом: — Купи вещицу, барышня! Хорошая вещица, ценная! Купи, не пожалеешь! Я отшатнулась от бомжа, боясь, что он до меня дотронется. Но он ловко обошел меня и снова преградил мне дорогу, невнятно бормоча те же слова. В руке его что-то блеснуло тусклым серебром, как маленькая рыбка на крючке рыболова. Я опять отступила, брезгливо поморщившись, достала из кошелька купюру и пролепетала: — На, возьми деньги! Только прошу тебя, покажи, где выход из этого двора. Он ловко выхватил у меня деньги и громко, уверенно проговорил: — Сатор арепо! — Что? — переспросила я удивленно. |