Книга Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание, страница 145 – Наталья Александрова

— Сатор арепо! — повторил бомж и показал грязным пальцем на обитую железом дверь в углу двора.

— Что это? — переспросила я, повернувшись к бомжу… но его не было на прежнем месте и вообще не было во дворе, он словно провалился сквозь землю. А по двору, с боевым видом задрав хвост, шествовал большой рыжий кот с рваным ухом.

Я подумала бы, что бомж мне примерещился, но купюра из моей руки на самом деле пропала…

Я недоуменно пожала плечами и подошла к той двери, на которую показывал бомж.

Эта дверь, как я уже сказала, была обита заржавленным железом, на котором белой масляной краской одно над другим были выведены два непонятных слова: SATOR AREPO.

Ну да, эти же самые слова повторял тот бомж… но одно из этих слов я уже где-то видела…

Впрочем, сейчас мне не до воспоминаний. Мне нужно как можно скорее уходить из этого двора, пока Ильинична не обнаружила мой побег и не бросилась вдогонку.

Отложив эти размышления на потом, я толкнула дверь, которая открылась на удивление легко.

Я оказалась в подъезде, где был лифт, лестница и еще одна дверь.

На этой двери был электронный замок, но изнутри он открывался простым нажатием кнопки.

Что я и сделала — и тут же оказалась на улице, точнее, в мрачном районе на набережной Обводного канала. Казалось, я перенеслась не только в другой район, но и в другое время, когда в этих местах жили герои Достоевского.

Мимо одна за другой проезжали машины — и я рискнула, подняла руку в понятном каждому жесте.

Конечно, останавливать случайную машину рискованно, но с такси я прошлой ночью тоже влипла, а сейчас все же белый день…

Две машины проехали мимо, третья остановилась — старенькая, не очень чистая.

Я увидела за рулем безобидного пожилого гастарбайтера — и села в машину.

— Куда едем, красавица?

Я недолго думала — и назвала свой адрес. Точнее, Ромин адрес — больше мне деваться было некуда.

На этот раз мы доехали без проблем.

Машина остановилась перед знакомым домом.

Я полезла в карман за кошельком — и случайно мне в руку попался какой-то незнакомый предмет.

Это была металлическая бирка, узенький жетон из серебристого металла. Я этот жетон никогда прежде не видела.

Хотя, впрочем…

Я вспомнила странного бомжа во дворе-колодце, вспомнила, как в его руке что-то блеснуло тусклым серебром…

Выходит, он все же сунул мне в карман свою вещицу…

Я внимательнее взглянула на жетон.

Похожие жетоны носят на шее солдаты в кино, на них обычно выбиты какие-то цифры — личный номер, что ли.

Но на этом жетоне не было цифр, вместо них было выгравировано странное слово: AREPO.

Это было одно из тех слов, которые бормотал бомж. Одно из слов, намалеванных масляной краской на железной двери.

И тут я вспомнила, где еще видела это слово.

Я вспомнила минувшую страшную ночь, вспомнила, как таксист высадил меня посреди промзоны, посреди метели, сквозь которую смутно проглядывала красноватая вывеска. Как огромный красный светящийся глаз затаившегося в метели чудовища.

Я пошла на эту тускло светящуюся вывеску как на единственный признак человеческого присутствия в этом безжизненном, пустом, безлюдном районе, в этой снежной ночи — и когда я подошла достаточно близко, чтобы различить красные светящиеся буквы, я прочла то же самое слово: AREPO.