Онлайн книга «Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание»
|
— И где, где же вы его видели? — улыбнулся доктор. — Дело в том, что, как вы, вероятно, заметили, у меня принцип лечения: больные не должны пересекаться друг с другом. Никакого общения, только со мной и с медицинским персоналом. — Но я… — Я тут же прикусила язык, ведь если я расскажу, что Иннокентий явился мне ночью в окно, то этот шустрый доктор тотчас же уверится, что у меня не все дома, и с радостью устроит меня в свою клинику. А там уж в свое удовольствие покопается у меня в мозгах, у него и сейчас-то глаза горят. Я опустила глаза, чтобы Рудольф Зурабович не прочитал мои мысли, но было уже поздно. — Вы понимаете, Алена, у человеческой памяти очень много удивительных особенностей. Иногда мы запоминаем то, чего на самом деле не было… — Не может быть! — Я твердила свое исключительно из упрямства. — Единственное, что я могу предложить, — это все же повторить сеанс гипноза. Может быть, в гипнотическом состоянии вы сможете вспомнить, что было на самом деле. Ну так я и знала, что он снова сведет все к гипнозу! До чего ему нравится вводить людей в транс и рыться в их подсознании! Но история с Иннокентием меня очень удивила и хотелось в ней разобраться. Ладно, в прошлый раз со мной ничего страшного не случилось, не случится и сейчас… — Ладно, — сказала я решительно. — Согласна… доставайте свой хрустальный шар! — Да нет у меня никакого шара! — обиженно проговорил доктор. — И не нужен он мне… — Как же нет, я очень хорошо его помню… стеклянный шар, а внутри него падает снег… Снег… снег падал медленными, редкими, крупными хлопьями. Как в театре, в сцене дуэли Онегина и Ленского… Я шла по узкой, засыпанной снегом кладбищенской дорожке, то и дело проваливаясь в снег по щиколотку. На могильных плитах и крестах тоже лежали снежные шапки. Я удивленно оглядывалась по сторонам — как меня занесло на это старое кладбище? Могилы были и правда очень старые — памятники покосившиеся, вросшие в землю, даты на них — стертые, едва различимые, позапрошлого века… вон какая-то Пульхерия Васильевна Цуцикова, офицерская вдова, скончалась в 1898 году в возрасте девяноста лет. Значит, она почти ровесница Пушкина… Дорожка повернула. Справа от нее я увидела окруженный красивой кованой оградой солидный монумент из черного гранита, на котором золотом, славянской вязью было выведено: «Здесь покоится купец первой гильдии Мамонт Аполлонович Мышкин»… С ума сойти — Мамонт Мышкин! Вот уж действительно — нарочно не придумаешь! И надо же, как хорошо сохранилось это надгробье! Ему ведь больше полутора веков… Я прошла еще немного — и вдруг увидела впереди, среди надгробий, одинокого человека. Высокий, точнее — долговязый, сутулый и худой, с бледным лицом, длинными седоватыми волосами и маленькой бородкой… Вот же он, Иннокентий! А Рудольф Зурабович говорил, что никогда его не видел, знать не знает! На этот раз на Иннокентии был не больничный халат, а длинная поношенная черная шинель. Старинная, под стать этому кладбищу. Такая шинель могла быть у Акакия Акакиевича… Иннокентий, похоже, заметил меня, помахал мне рукой, жестом пригласил следовать за ним. |