Книга Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание, страница 237 – Наталья Александрова

Мне уже надоело ходить по этому кладбищу, в ботинки набился снег и начал таять, но Иннокентий так настоятельно звал меня, что я не смогла отказаться. Кроме того, я очень хотела с ним поговорить. У меня были к нему вопросы — правда, я не помнила какие, но надеялась вспомнить по ходу разговора.

Я шла за Иннокентием среди старых могил и надгробий, стараясь не отставать.

Наконец он замедлил шаги, потом остановился возле очередной могилы, показал на нее рукой… и вдруг исчез.

Я удивленно огляделась по сторонам — но его нигде не было, он пропал бесследно.

— Иннокентий! — позвала я без надежды на успех. — Иннокентий, где же вы? Нам нужно поговорить!

Но мне никто не отвечал — только слабое кладбищенское эхо.

Тогда я подошла к могиле, на которую он показал рукой, прежде чем исчез.

Это была очень старая, заброшенная могила. Собственно, просто прямоугольный холмик, на котором лежала выветренная, вытертая временем и непогодой каменная плита.

Эта плита была частично покрыта мхом, частично засыпана снегом, но местами проглядывали неразборчивые буквы.

Я быстро отчистила снег. Мне казалось очень важным прочесть то, что там написано.

И когда я смела с камня снег, то смогла прочесть надпись.

Ту же самую, которую уже читала не раз — на дереве, на коже, железе и стекле.

S A T O R

A R E P O

T E N E T

O P E R A

R O T A S

И тут, совсем близко, я услышала звонкий детский голосок.

Я обернулась и увидела неподалеку, возле черного гранитного надгробья, маленькую девочку в легкой красной курточке, с красным шелковым бантом в волосах. Девочка бросала мячик в гранитную плиту и повторяла:

— Камень, дерево, железо, кожа и стекло!

— Девочка, тебе не холодно? — спросила я озабоченно. — Здесь тебе не место! Что ты здесь делаешь?

Она снова бросила свой мячик, повернулась ко мне и проговорила с неожиданно взрослой интонацией:

— Жду тебя!

— Ждешь? — спросила я удивленно. — Но зачем?

— Чтобы рассказать тебе правду.

— Правду? О чем?

— О тебе самой…

Она снова бросила мячик и повторила свою странную скороговорку, свое заклинание:

— Камень, дерево, железо, кожа и стекло! И стекло!

— Время истекло! — произнес совсем другой голос — и я обнаружила себя в кабинете Рудольфа Зурабовича, и сам доктор сидел передо мной, потирая свои маленькие ручки.

— Все же вы меня снова загипнотизировали… — проговорила я растерянно.

— Ну, вы же вроде не возражали… И что вам удалось вспомнить? — спросил доктор с детским любопытством.

— Вспомнить? Да ничего я не вспомнила. Ходила по какому-то кладбищу, среди могил девятнадцатого века. Думаю, и кладбища-то такого нет, одни имена чего стоят! Представьте — купец первой гильдии Мамонт Аполлонович Мышкин!

Я громко фыркнула, но доктор смотрел на меня весьма серьезно и заинтересованно.

— Вы видели могилу Мамонта Мышкина?

— А что, такой человек действительно был?

— О да! Он приходится мне дальним родственником, двоюродным прадедом… точнее, прапрадедом. Но это не важно. Вы не могли бы нарисовать его надгробье? — Доктор придвинул мне карандаш и листок бумаги.

— Ну, в меру своих способностей…

Я как могла нарисовала монумент, окруженный кованой оградой.

Доктор взглянул на рисунок, и глаза его заблестели:

— Надо же! Это надгробье именно так и выглядит! Когда вы бывали на Борисоглебском кладбище?