Книга Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание, страница 244 – Наталья Александрова

Мы ехали с папой и мамой в машине, возвращались с дачи — и вдруг навстречу нам вывернул огромный грузовик…

Раздался грохот, треск, скрежет.

Мама успела открыть дверцу машины и вытолкнуть меня…

А больше я ничего не смогла вспомнить.

— Алена, вы идете? — Войтенко махал мне из-за могилы купца Мышкина.

Я погладила плиту, под которой лежали мои родители, и пошла за ним, едва переставляя ноги, так что ему пришлось подхватить меня под руку.

Не помню, как мы дошли до ворот кладбища, помню, что там ждали две машины. За рулем одной была сама Кристина, в другой находилась охрана.

Войтенко усадил меня рядом с собой на заднее сиденье, успев перед этим, надо думать, сообщить Кристине про предателя Юру. Смутно дошли до меня их разговоры, помню, удивилась еще, что великий и ужасный Войтенко не размазал Кристину по стенке, а просто поставил на вид. Еще я поняла, что он помнит только, как настиг нас на кладбище Кулагин и угрожал пистолетом и мы отдали ему все артефакты. Он взял их и ушел.

И никакого Иннокентия, и никакого исчезновения своего врага он не помнит. Ну, это и к лучшему.

— Алена, вы как себя чувствуете? — Войтенко повернулся ко мне и заглянул в глаза, что раньше было делом неслыханным. — Может быть, отвезти вас в больницу? Или… к Рудольфу?

— Нет-нет, я лучше домой… — Я назвала Кристине адрес.

— Да знаю уж… — хмыкнула она.

— Но мы непременно должны обсудить все это, — сказал Войтенко, — давайте встретимся завтра…

— Я не могу! — прервала я его. — Я завтра уезжаю к маме.

Не было сил тащиться до родного города на поезде, поэтому я купила билет на самолет.

Я рассчитывала прилететь вечером, но рейс задержали, так что от аэропорта пришлось взять такси, поскольку была глубокая ночь.

В дороге я думала, что делать. Не хотелось пугать маму, вваливаясь среди ночи, я ведь не предупредила ее о своем приезде. С другой стороны, не торчать же всю ночь в зале ожидания.

Телефон разрядился, так что я даже позвонить не могла.

И вот таксист довез меня до нашего с мамой дома, который показался мне маленьким и каким-то неухоженным. Надо же, раньше я этого не замечала.

Я поднялась на наш третий этаж, потопталась под дверью и осторожно позвонила. Никто не отозвался, тогда я позвонила более уверенно, и послышались такие знакомые шаги.

— Кто там?

— Это я, мама, открой!

— Алька? Ты? Господи! — Мама уже гремела замками.

— Что случилось? — спросила она, как только я ввалилась в прихожую.

Ноги отчего-то перестали держать, и язык прирос к гортани. Мама выглядела не очень. Она была бледная и казалась похудевшей, но, возможно, от того, что я подняла ее ни свет ни заря.

Я бросила сумку на пол и отвернулась, вешая пальто. А когда повернулась, то мама смотрела на меня совсем другими глазами — большими, испуганными.

Она попятилась и прижала руки к сердцу.

— Ты знаешь… — прошептала она. — Ты все знаешь… — И попятилась от меня, закрываясь дрожащими руками.

— Мама, ты что? — Я шагнула к ней. — Это же я, Алена! Что с тобой?

Она вдруг как-то обмякла, скукожилась и упала бы, если бы я не подхватила ее. И не ужаснулась, какая она легкая.

За то время, что мы не виделись, мама здорово похудела.