Онлайн книга «Клинок флибустьера»
|
На нем был написан ее адрес, но самое главное — этот адрес был написан почерком Павла. Сердце Милы невольно забилось чаще. Ей не терпелось скорее узнать, что написал ей муж, но, с другой стороны, не хотелось вскрывать письмо на почте, среди посторонних людей… Клава взглянула на нее с неожиданной проницательностью и спросила, понизив голос: — От него? Мила не ответила, но само это молчание послужило ответом. Она отвернулась, чтобы скрыть свое раздражение. Вот чего эта Клава к ней привязалась? Зачем-то потащилась с ней на почту, говорит, скучно дома сидеть. А чего она все дома сидит? Приехала из своего Колобродинска, или как там его, так устраивайся на работу! Или хоть ищи… — Колдобинск, — поправила ее Клава, и Мила всполошилась, что снова проговорила свои мысли вслух. Черт, неудобно как… — Пойдем в кафе, — как ни в чем не бывало продолжала Клава, — я же тебе обещала. Там и вскроешь. Не здесь же читать… — Клава выразительно огляделась на посетителей почтового отделения. Мила спрятала письмо в сумку, и они вышли с почты. Неподалеку от почты был торговый центр, на первом этаже которого имелось приличное сетевое кафе. Девушки зашли туда. Клава выбрала столик подальше от двери: — Не люблю сидеть на проходе. Опять же, здесь сквозняков меньше. Она взяла меню, но тут же поморщилась и спросила: — У тебя салфеток нету? Которые антибактериальные. Мила взглянула на соседку с удивлением: та первый раз произносила такое длинное и мудреное слово. Оно было явно не из лексикона такой закоренелой провинциалки. Как и сами салфетки… Клава заметила ее удивление и пояснила: — Там, на почте, такая грязь была, хочу перед едой хоть руки протереть. Мама меня учила — руки мой перед едой! Ну или, если мыть неохота, хоть салфеткой протри. Мила не заметила на почте особенной грязи, но спорить не стала. Может, Клава уж такая брезгливая. — Кажется, было несколько штук… Она открыла сумку и принялась методично обследовать ее содержимое. Клава перегнулась через стол, потянулась к сумке: — Что ты так долго, давай я сама… Мила удивилась пуще прежнего, но не стала на людях препираться с соседкой. Клава завладела ее сумкой, порылась там и буквально через минуту с победным воплем вытащила упаковку салфеток: — Да вот же они! Мила снова удивилась: у нее в сумке оставались две или три салфетки, но уж целая упаковка… чудеса какие-то! Но ее сейчас интересовало совсем другое. Она достала из сумки конверт, осторожно вскрыла его и выложила на стол содержимое… Похоже, сегодня все решили ее удивлять. Даже этот странный конверт. В конверте был один-единственный лист чистой белой бумаги. Обычной бумаги для принтера. Мила осмотрела его с одной стороны, с другой, даже посмотрела на свет — на нем ничего не было. — Это что — все? — спросила Клава, наблюдавшая за ней с нескрываемым интересом. — Все. — И от кого это письмо? — Судя по почерку, от мужа. — Вот козел! Мила не стала спорить. Она еще раз внимательно осмотрела конверт — в отличие от листа внутри, на нем хоть что-то было: адрес, написанный рукой Павла, и яркая цветная марка, наклеенная в уголке. На марке был изображен солидный мужчина в черном бархатном камзоле, с маленькой аккуратной бородкой и кружевным воротником. На боку у него висела шпага. |