Онлайн книга «Шкатулка с секретом»
|
– А видел ли ты, синьор адмирал, хоть кого-то, кто плыл на запад так далеко, как мы? Хоть кого-то, кто побывал в тех краях, где золота много, как морского песка, и вернулся оттуда живым? – Я не видел таких людей, – честно признал дон Кристобаль. – Но я знаю, что Земля круглая и если плыть все время на запад – непременно окажешься в Индии. И еще… Я не хотел говорить об этом, но у меня есть волшебный компас, компас, который непременно приведет нас в те сказочно богатые земли… – И кто из нас слушает бабьи сказки? – протянул одноглазый. – Мы долго слушали тебя, мы долго плыли на запад и ничего не нашли, никаких земель, пусть даже и не таких богатых. Наши припасы на исходе, скоро у нас закончится пресная вода. Что мы тогда будем делать? Сколько можно плыть в неизведанное? Где эта твоя земля? – Земля! – раздался сверху громкий голос. Все задрали головы и увидели, что матрос, сидящий в корзине, привязанной к верхушке грот-мачты, размахивает руками, указывая на запад, и радостно кричит: – Земля! Я вижу землю! На следующее утро Тоня снова сидела в своей комнате, точнее, в той подсобке, где устроил ее Платон Николаевич. Вчерашний день прошел в трудах. Тоню подрядили помогать уборщице, и та ее буквально загоняла. Тоня вытирала пыль с музейных экспонатов, подметала залы и делала еще множество разных дел. Это отвлекало ее от тяжких дум. Ночь прошла спокойно, но утром проблемы снова на нее навалились. В тишине музея Антонина особенно остро ощутила одиночество и безысходность своего положения. У нее не было ни жилья, ни работы, ни близкого человека, на которого можно положиться, с которым можно поделиться тяжким бременем своих проблем, да просто поговорить по душам… Внезапно в окно заглянуло утреннее солнце. Его лучи заиграли на старинной меди навигационных приборов, и в их свете вспыхнуло всеми цветами радуги фантастическое оперение райских птиц. От этого света, от этого сияния у Антонины стало легче на душе, отчаяние отступило. Она залюбовалась игрой солнечного света на старинных приборах. Один из лучей упал на шкатулку, которую они с Павлом Арнольдовичем вчера безуспешно пытались открыть, – и вдруг на ее крышке, поверх сложного узора инкрустации, возник новый рисунок, сияя золотой вязью арабских букв. Тоня схватила листок, на котором делал записи старый профессор. Она спешила, пока не изменилось освещение, пока не погасли золотые буквы на крышке шкатулки. И предчувствие ее не обмануло. Четыре слова, сияющие золотой вязью на крышке шкатулки, совпали с четырьмя арабскими именами ветров, которые выписал на листке Павел Арнольдович. Только порядок был другой – Каскици, Ирифи, Хабибаи и Калема. Антонина приложила палец к первому имени на шкатулке – и услышала, как деревянный ящичек отозвался на ее прикосновение негромким мелодичным звуком. Дотронулась до второго имени – снова услышала негромкий звук, на полтона выше первого. Третье имя – третий звук, еще на полтона выше. На секунду замешкавшись, она прикоснулась к последнему имени… В кармане музейного сторожа Платона Николаевича зазвучала мелодия старой советской песни «Ландыши». Он неторопливо достал телефон и взглянул на дисплей. Номер не определился. Тем не менее Платон Николаевич поднес трубку к уху и проговорил: |