Книга Шкатулка с секретом, страница 45 – Наталья Николаевна Александрова

Тетя Лина-то квартиру в порядке содержала. Ремонта дорогого, конечно, не было – откуда денег взять? – но все аккуратно, обои подклеены, нигде ничего не валяется. А тут в прихожей тюки какие-то, чемоданы, сумки, коробки, музыка играет, из кухни чад, как будто там целого барана жарят. Тоня о тюки споткнулась, свой чемодан уронила. Из дальней комнаты вышел какой-то тип – черный, с усами. Посмотрел так и спросил:

– Ты кто?

– А тебе-то что? Хозяин где?

– Хозяин? – протянул он, а у самого глаза засверкали. – Ну, я хозяин, а что?

Тоня аж поперхнулась и сумку выронила.

– А куда дядьку девали? – хотела крикнуть, а в горле ком. И не то чтобы дядьку пожалела, просто уж больно противно все стало.

Ну, тот тип крикнул что-то на своем языке, и тут же из кухни выбежала женщина. Вроде молодая, только лицо какое-то несвежее, как будто молью траченное. Зуб золотой торчит, и улыбка от этого неприятная, фальшивая. Руками всплеснула, якобы обрадовалась, а как заметила Тонин чемодан, так посмурнела лицом и в комнате скрылась. Тотчас оттуда дядька вышел. Небритый, неаккуратный, потертый какой-то. Лицо помятое, желтое, одет неряшливо. У тети Лины он не такой был – сытый, гладкий, чистый весь, аж лоснился.

Ни здрасте не сказал, ни еще какого привета. Только уставился на чемодан и сумку, как баран на новые ворота.

– Эт-та чего? – наконец спросил и пальцем ткнул, а голос хриплый, как будто с похмелья.

«Да так и есть, – поняла Тоня, когда дядька подошел ближе. – Он же с жуткого похмелья. И вообще пьет. Вот уж чего раньше, при тете Лине не водилось».

– Эт-та чего? – повторил дядька и пнул Тонин чемодан.

– Вещи мои, – Тоня решила держаться тверже. – А это кто такие? – Она махнула рукой в сторону коридора, где стояли теперь трое – женщина и двое мужчин: один тот, усатый, другой худой, небритый, щеки впалые, глаза ввалились.

– Эт-та? Жена моя, Мариночка… – сказал дядька, – и братья ее Аслан и Махмуд.

– Ты женился? – удивилась Тоня. – Со смерти тетки еще года не прошло!

– А твое какое дело? – вызверился на нее дядька. – Ты мне будешь указывать?

Тут его женушка всплеснула руками и скрылась на минуту в комнате, а после принесла свидетельство и показала Тоне из своих рук. Все правда, свидетельство о браке, дядькина фамилия черным по белому, и эта Мириам, что ли, или Малика, на букву М в общем.

– Да мне все равно, – Тоня отступила, поскольку от дядьки жутко разило перегаром, а от его женушки – бараньим салом, – у тебя своя жизнь, у меня – своя. – И подхватила чемодан, намереваясь войти в дальнюю комнату, которая раньше была ее.

– Куда это? – прошипел дядька. – Там занято!

А тот, усатый, широко распахнул перед Тоней дверь. Она хотела войти, но встала на пороге как вкопанная. Ее комната под завязку была набита мешками, тюками и коробками. Еще какие-то вещи лежали просто так, на полу.

– Видала? – злорадно усмехнулся дядька. – Нет у тебя здесь комнаты, я ее сдал. Ты меня, инвалида-пенсионера, бросила без средств к существованию, должен я на что-то жить? Пенсии-то на лекарства не хватает.

– Ага, и на выпивку тоже, – разозлилась Тоня.

– Ты меня не трогай! – заорал дядька дурным голосом. – Чужие люди приласкали, накормили, обогрели! А племянница родная бросила, как собаку бездомную!