Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 38 – Людмила Горелик

Вышел на улицу и все думал. Что ж все-таки Ирина эта утаила? И Зайцев Станислав неужели на уши лапшу вешает? А насчет письма Полуэктов сам разберется, раз компьютер они смотрели.

Еще не дойдя до дома, когда по дамбе шел, услышал звонок. Внук Леха звонил. Это было кстати!

– Все нормально, – произнес в трубку Петрович. – Был я у Полуэктова, потом расскажу. А ответь ты мне, Алексей, на такой вопрос: если есть программа для работы с удаленным компьютером и два компа соединены этой программой… – Он изложил ситуацию, которую наблюдал сегодня у Зайцева, и задал свой вопрос: – Может ли быть так, что я, имея связь с этим удаленным компом и будучи в состоянии в него залезть со своего компа, не могу какую-то программу в нем исправить?

– Только если железо повреждено, – ответил внук. – Но если ты в него можешь проникнуть из удаленного, значит, железо в порядке. И ты можешь любую программу изменить.

От нервного напряжения Глинка заболел. Ночью он не спал, ему мерещились черти, они кружились в хороводе, а он не понимал – реальность это или бред. Он постоянно размышлял, как поступить с женой, сохраняя при этом честь и благородство. Да, его планы не раз менялись. Подумав и слегка остыв, преодолев первоначальную вспыльчивость, он решил идти путем благородства. Он оставил Мари все, что было нажито за прошедшие четыре с лишним года – от бриллиантов и столового серебра до пуховых подушек, присланных из Новоспасского.

Глинка стал выплачивать ей половину своих доходов (и делал это регулярно в течение нескольких лет). Он собирался завещать ей свое имение.

Но пока что он более всего хотел уехать с Екатериной за границу. А если на заграницу не хватит денег, то хотя бы в Малороссию. Катя только об этом и мечтала. «Поселиться вдвоем в маленьком домике, в теплом климате, вдали от света – что может быть лучше? И денег там меньше надо…» – соглашался с любимой Михаил.

У Кати были в Малороссии родственники, а у него хорошие знакомые. Однако без благословения матушки он ехать опасался, а она, хотя и полюбила Екатерину, была осторожна: совместная поездка вызовет новые сплетни – нужно ли это сейчас? Ее чувствительный мальчик и так страдает от осуждения света. Лучше переждать – а что там дальше будет? Как поведет себя Марья Петровна?

– Съезди лучше в Новоспасское, – говорила она. – Тебе нужно отдохнуть, подлечиться, прийти в себя. Нельзя решать сгоряча.

Он поехал в Новоспасское и прожил в имении с февраля по апрель 1840 года, однако легче не стало. Тяжелые заботы давили на него, он страдал и чувствовал себя одиноким. Лишь письма из Петербурга от Екатерины скрашивали его жизнь. Он опять начал просить матушку дать ему благословение на поездку с Керн за границу, но она по-прежнему опасалась за него и не советовала демонстративно соединять судьбу с другой женщиной, не дождавшись развода.

В апреле забрезжил выход: он получил письмо от жены. Марья Петровна весьма прозрачно намекала ему, что согласна на развод, если получит хороший денежный выкуп. Она уйдет в монастырь, ибо это тот случай, когда разводят без осуждения и позора. А Михаил будет свободен и сможет жениться. Только пусть заплатит: деньги ей и в монастыре пригодятся.