Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 39 – Людмила Горелик

Получив от матушки пять тысяч золотом и еще чек на пять тысяч для себя и сестры, Глинка отправился в Петербург.

Он был по-прежнему влюблен. Вскоре после встречи с Екатериной он написал музыку на стихи Пушкина «Я помню чудное мгновенье…». Гениальное пушкинское стихотворение, созданное под впечатлением встречи с Анной Керн, обернулось романсом, обращенным к ее дочери. И теперь они всегда вместе – стихотворение Пушкина и музыка Глинки.

Однако в жизни все складывалось плохо. Наметившаяся было договоренность с женой разладилась, ее обещания обернулись фикцией. Марья Петровна больше не говорила о монастыре. Для чего она его выдумала? Может, она надеялась, что ее желание стать монахиней умилит мужа? Он расчувствуется, вернется любовь… Эта романтически настроенная, читавшая, по всей видимости, романы, не очень умная женщина сама не знала, чего она хочет. То есть хотела она, конечно, много внимания, много денег для роскошной жизни, и все это непременно с налетом романтизма. Ничего этого Глинка дать ей уже не мог: он теперь ее ненавидел.

Екатерина на фоне всех переживаний подхватила тяжелую легочную болезнь: кашляла, стала слабой, ей грозила чахотка. Из-за болезни она вынуждена была уйти со службы в Институте благородных девиц и, переселившись в квартиру матери, жила на пенсию в 63 рубля, которую ей назначил недавно умерший отец. Мать, Анна Керн, не могла ей помочь материально, она сама страдала без денег: ее отец, малороссийский помещик, лишил дочь содержания, обвинив в легкомыслии (основания имелись). И Анна тоже в это лето начала кашлять – сырой петербургский климат не подходил обеим.

Речь о загранице уже не шла (у Глинки тоже было не так много денег), но выходом казалась Малороссия, откуда была родом мать Екатерины, где жили родственники. Жизнь в Малороссии была недорога, а климат очень хорош для легочных больных. Напомним, что Глинка тоже был подвержен простудным заболеваниям, так что теплый сухой климат был бы полезен всем.

Композитор уже серьезно обижался на свою мать и сестер, противящихся его отъезду с Керн. Вместе с тем он не решался соединить судьбу с Екатериной, не получив материнского благословения. Ему было тридцать шесть лет, он был вполне самостоятельным человеком, имеющим приличный доход (напомним, что мать управляла имением с его согласия). Возможно, он сомневался сам, а предупреждения матери просто падали на благодатную почву…

Мать прислала еще семь тысяч, но ехать не советовала. Аргумент был тот же: он непоправимо навредит себе в глазах света. Нужно дождаться развода и тогда, получив возможность обвенчаться, строить новую семью. «А если появятся у вас, невенчанных, дети, какова будет их судьба?» – вопрошала она.

Екатерина чувствовала себя несчастной. Генерал Керн, который всегда резко возражал против невенчанного брака, к этому времени умер – одно препятствие отпало. Однако Анна Керн, ранее поддерживавшая влюбленных, тоже стала сомневаться в целесообразности проживания дочери с композитором в Малороссии. На что они будут жить? «Вам самому едва хватает содержания, что присылает ваша добрейшая матушка… Сможете ли вы прожить на эти деньги вдвоем?» – спрашивала она.