Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 95 – Людмила Горелик

– Ну, рюмку выпью, помяну, – согласилась она, продолжая говорить. – И откуда он мог знать, что это Глинка ноты писал? Он не понимает ничего в музыке, может, и про Глинку не знает, откуда ему знать, тем более что ноты такие дорогие бывают? Это ж надо – миллион!

– Какой Глинка? – прошептала Ира. – При чем тут Глинка? И такие деньги! Это Николая Бера ноты! – Девушка выглядела страшно взволнованной.

Елена Семеновна под столом сильно толкнула Олесю ногой. Та, вздрогнув, взглянула на нее с удивлением и вдруг замолкла.

– Может, и Бера… – забормотала она. – Я-то откуда знаю?! И Славик не знает! Зачем нам эти ноты, не брали мы! Про Глинку слышали, конечно, что композитор, но какие там у него ноты, откуда нам знать? Нам что Глинка, что Бер… Зачем же Славику ноты красть? Он честным трудом зарабатывает, специалист хороший, но не музыкант!

Она посидела минут пятнадцать и ушла – дети одни. Они спали, когда она вышла, но уже могли проснуться.

А Юля, Леля и Ира довольно долго сидели, Дашу вспоминали. Ира, правда, бледная очень была и говорила мало. Ведь любимую подругу поминают, с первого класса дружили, – конечно, грустно ей стало.

Домой Леля пришла уже к вечеру. Сэнсэй один скучал да и проголодался. Она покормила его и решила ложиться спать – устала сегодня, много переживаний было. Взяла с собой первую попавшуюся книжку – Л. Толстой оказался, «Война и мир», том третий. Но только начала читать, зазвонил телефон.

– Елена Семеновна. – Это был Потапов. – Давно вернулись? Я вам хочу сказать, что Зайцева задержали по нашему делу!

– Да знаю я! – буркнула Шварц. – Уже жена его приходила к Юле – мол, невиноватые мы! А что, вы считаете, против него серьезные улики?

– Я ничего не считаю! Полуэктов так решил. Для задержания Зайцева основание есть – он мог ноты украсть и спрятать. Насчет убийства труднее доказать. Полуэктов надеется, что он признается.

– Что делать будем? – устало спросила Шварц.

– Что собирались, то и будем. Я сегодня с Олегом Левченко встречался, студентом этим.

– Ну и как он вам? Какое произвел впечатление?

– Впечатление скорее неприятное. Парень трусливый, меркантильный, неумный. За большие деньги мог и убить. Но доказательств против него никаких. Ничего он толком об этих нотах не знал, тем более об их цене. Значит, и мотива для убийства у него не было. Даша ему сказала, что они тридцать тысяч стоят – это не такая сумма, чтобы убивать. Хотя, конечно, все бывает. Все же мое мнение, на девяносто процентов я уверен, что это не он.

– Так, приехали, – устало произнесла Шварц. – Значит, завтра пойдем к Ирине. – Она поколебалась несколько секунд, а потом добавила: – Знаете, сегодня при ней жена Славика проговорилась, что это Глинки ноты. И мне показалось, что Ира заволновалась. Очень мне не хочется, чтоб это она оказалась. Однако истина превыше всего. Поговорить с ней надо.

– Завтра и пойдем, – подытожил Потапов.

А Шварц быстро провалилась в сон. Книга, очки, телефон валялись на столе. Сэнсэй удобно устроился у Лели в ногах. Спали оба в ту ночь крепко, снов не видели. В дальнейшем Леля этому обстоятельству удивлялась.