Книга Нефритовая лошадь Пржевальского, страница 43 – Людмила Горелик

Утром, когда затрубил пастух, она поднялась выгонять корову. Пржевальский шел от колодца – умывался там. Она сказала, что сейчас самовар поставит, однако он отказался. Кирилл и Пыльцов тоже пошли к колодцу умываться. Пржевальский в это время собирал охотничье снаряжение. Вернулись Кирилл с Пыльцовым, хозяин отрезал кусок сала, взял свежеиспеченного хлеба большой кусок, и они отправились.

Вечером Кирилл рассказывал жене, какой Пржевальский необыкновенный.

– Послушала бы, как он про горы говорил, на какие он лазил: шипы острые у тех гор – враз сапоги пробьешь. Если упадешь, так и до костей мясо снимет. Это легко? Был он еще в таком месте, где ни земли, ни воды. Один песок, горячий, как печка. А как ветер поднимется – этим песком людей засыпает. Вот и поживи в таком пекле. Или еще было: мороз трескучий, а они без хаты. И целы остались. Не приведи господь, как он бедствовал!

– Да зачем же ему так мучиться? Жил бы в доме своем…

– Как ты не понимаешь! Он для людей старается. Новые земли ищет – вот я безземельный. Если б хорошие земли он нашел там, так и поехали б. От тигров сделал бы такой высокий частокол, с пиками сверху. Чтоб не перепрыгивали, и возделывал бы землю свою…

– Ой, не пугай ты меня! На что нам к тиграм?! Ты детям не рассказывай-то, напугаешь только и их.

Помолчали. Кирилл уже хотел идти амбар на ночь закрывать, как она спросила:

– А много ему платят за это?

– Ничего почти не платят. Так, немного дают на хлеб с верблюдами.

Теперь Пржевальский каждое воскресенье на охоту шел с Кириллом. Приходил в субботу, чтоб раненько выйти с утра. Каждую субботу Ксения в ожидании Пржевальского убиралась в хате. Пол мыла речным песком, и он у нее всегда был как желток. Набирала цветов, ставила их в глиняной вазе на стол из черного дуба работы Кирилла, отполированный и инкрустированный ореховым деревом. Красиво было в хате. Иногда чай пили все вместе за столом. Как-то возник шутливый разговор.

– Хватит вам, Николай Михайлович, ходить на охоту, а пройдитесь лучше по вечеринкам. Найдете там невесту и про охоту забудете, – сказала Ксения.

Кирилл добавил:

– А я и так хорошую невесту знаю, незачем даже будет по вечеринкам ходить. Тут недалеко, за Старыми Дворами, еще чуть пройдешь, – имение Петровского Тимофея Ивановича. …А это Петровского дочка. Ну и красавица! В Смоленске училась, на фортепьяно играет, поет… Сын попа из Лучесы говорит: она и в опере петь могла бы, такой голос. Давайте когда-нибудь ружьеца вскинем на плечи и зайдем к ним будто напиться!

– Да ты ко всем талантам еще и сват! – расхохотался Пржевальский. – Однако поздно ты за дело берешься – пора моя прошла.

– Как прошла?! Такому молодцу остаться неженатым? Это прямо шкода!

Пржевальского разговор развеселил, смеялся он от души, хорошо. Спать захотел в амбаре – там не жарко, он свежий воздух любил.

Рано утром, выгоняя корову, Ксения услышала, что гость в амбаре уже встает, слышно было, как сапоги надевает. «Что это он в такую рань всегда поднимается!» – подумала она и решила пошутить: закрыла дверь амбара снаружи на щеколду. Он услышал, что она закрывает, и спросил:

– Что вы делаете, Ксения?

– Приучаю вас подольше спать!